Блондинка и брюнетка в поисках приключений - Маша Царева Страница 27

На такие случаи у нас с Настасьей существует особенная договоренность: если нам понравился один и тот же мужчина, то в силу вступает жестокий закон джунглей. Иными словами, сильнейшая получает все (ну или хотя бы секс с иллюзией любовного приключения), а неудачливая остается с носом (если говорить буквально – с вибратором).

Это так.

Но…

Договоренность договоренностью, однако кто бы мог подумать, что я могу вот так бессовестно влюбиться в типа, с которым не перекинулась и парой слов. Нет, не то чтобы я влюбилась по-настоящему, но все эти симптомы… Горячая пульсация в ушах, увлажненные глаза и похолодевшие руки… Интересно, а этот Валерий понимает, что со мною происходит? Такие мужчины обычно бывают проницательными. Чего нельзя, кстати, сказать о моей лучшей подруге Настасье. Как бы донести до нее примитивную мысль: руки прочь от моего мужчины? Вернее, от мужчины, который мог бы стать моим, если бы не ее агрессивная сексапильность.

Блондин взял в одну руку мой чемодан, а в другую – Настин.

– Идем в китайский ресторан, – решительно объявил он.

– Вообще-то мы предпочитаем национальную кухню, – я продемонстрировала, что в любой ситуации имею собственное мнение и не намерена покорно плестись за тем, кто желает угостить меня червяками в кляре.

– В таком случае, можно отправиться в ближайшую закусочную и съесть отвратительную остывшую пиццу, – засмеялся Валерий, – еда здесь паршивая. Правда, если вы любите пиво…

– Предпочитаю Martini Dry, – я прекрасно знала, что мужчины питают слабость к утонченным леди.

Если ты позволяешь панибратски хлопать себя по плечу, рассказывать тебе пошлые анекдоты, да еще и хлещешь пиво литрами, то все мужчины будут от тебя просто без ума. Они будут охотно брать тебя в спортивные бары – обсудить волейбольный матч. Они будут тревожить твое спокойствие телефонными звонками, они будут встречаться с тобой за вечерней кружкой пива, но… только затем, чтобы обсудить, как у них идут дела на личном фронте. Ты станешь этаким девочкодругом, с которым можно обсудить стервозное поведение капризных блондинок, которые пьют шампанское за двести долларов, носят шпильки, с удовольствием едят за чуждой счет в галерее и делают круглые глаза, когда пытаешься их поцеловать.

– А я вот после ужина выпила бы пивка, – мечтательно протянула Настасья.

Я обомлела: до этого самого часа моя подруга, сморщив нос, говорила, что пиво имеет привкус ослиной блевотины (хотя, надеюсь, это всего лишь поэтическое сравнение, и она никогда не пыталась попробовать сию субстанцию на вкус).

Валерий улыбнулся ей так, что я буквально увидела перед глазами светящееся турнирное табло: «Мира 0 – Настасья 100». Я поняла, что наша игра начинает превращаться в театр военных действий.

Настасья была опасным соперником. Сколько бы я ни изгалялась, демонстрируя интеллект и чувство юмора, у нее был козырной туз: внешность. За свою жизнь я перечитала сотни дамских романов, в которых невзрачная, но остроумная и обаятельная девушка дает прикурить своим ослепительным, но более тугодумным подругам. К сожалению, реальная жизнь частенько строится по законам иного жанра.

Настасья была высокой блондинкой с правильными чертами лица, темными круто изогнутыми бровями, пухлыми губками и внушительной грудью, которую она обожала подчеркивать декольте глубиной с Марианскую впадину. Она нравилась всем мужчинам без исключения, особенно тем, кто демонстративно делал вид, что презирает блондинок.

Что ж, часто случается так, что обладатель козырного туза все равно проигрывает партию. Так что в любом случае руки опускать нельзя.

И я уныло поплелась за весело перехихикивающейся парочкой в китайский ресторан.

Я готовилась выйти на тропу войны, однако почему-то чувствовала себя опустошенной и заведомо проигравшей.

НАСТАСЬЯ

Когда твоя лучшая подруга гораздо красивее, чем ты сама, – это почти ад. Несколько лет назад я приятельствовала с одной девушкой, Лизой, мы вместе работали манекенщицами. Она была так хороша собой, что на ее фоне даже Моника Белуччи выглядела бы бесцветной серой мышью. Ее можно было бы продать за хорошие деньги в Лувр, накрыть стеклянным колпаком и демонстрировать туристам – уверена, если бы просто Лиза там появилась, то к Моне Лизе очередь была бы куда короче. Притом девушкой она была очень милой и дружелюбной, что уже нонсенс, при таких-то данных. Общаться с ней было одним удовольствием. Но только до тех пор, пока мы не выходили «в люди». Если я шла с Лизкой на вечеринку, то у меня было ощущение, что на меня нахлобучили шапку-невидимку. Все смотрели только на Лизу, я же неизменно оставалась в тени. Все мужчины были увлечены исключительно ею, а ко мне подходили только затем, чтобы узнать, есть ли у нее постоянный бойфренд. В конце концов мои нервы не выдержали, и я просто перестала ей звонить. А тот, кто обвинит меня в слабохарактерности, просто не видел Лизкиного ангельского лица.

Я сказала, что дружить с красавицей – это почти ад.

Ну а настоящий ад – это когда твоя лучшая подружка гораздо менее красива, чем ты. И ты постоянно ощущаешь на себе ее невольную зависть. И, с одной стороны, тебе неловко, а с другой – некая подлая сущность внутри тебя радуется, ощутив превосходство. Иногда на тебя что-то находит, и ты будто бы нарочно стараешься уязвить дурнушку, увести из-под ее носа мужчину. И от этого становится еще противнее.

Мне известно, что Мира не желает мне зла. Скорее наоборот – за то недолгое время, что мы знакомы, она стала мне ближе родной сестры. Случись что – и я побегу не к родителям, а именно к ней, к Мирке.

Но природа была несправедлива в распределении между нами своих щедрот. Мне досталось все, о чем любая легкомысленная девица от пятнадцати до тридцати может только мечтать. А у Мирки, конечно, неплохая кожа и густые волосы, но в остальном она ничем не отличается от толпы среднестатистических москвичек.

Я знаю, что иногда она даже гордится моей красотой. Но бывают моменты, когда Мира была бы не прочь поменяться со мною местами. И я ее понимаю – в ее серой оболочке так сложно кого-то очаровывать.

Валерий был чудо как хорош.

Живое искушение на длинных мускулистых ногах, обтянутых модными джинсами (я разглядела бирку на ягодице – «Кензо» – его продвинутость впечатлила меня не меньше этих самых тугих ягодиц). От его развевающихся на неделикатных шотландских ветрах волос пахло морем. Интересно, какова его кожа на вкус – соленая ли? Непринужденно поддерживая идиотский светский разговор, я еле удерживалась от того, чтобы под каким-нибудь предлогом преодолеть разделяющий нас шаг, коснуться губами его загорелой шеи и вобрать в себя морской запах во всей его густоте.

Я сразу поняла, что нравлюсь ему. Он смотрел на меня как на произведение искусства, он пытался найти предлог, чтобы прикоснуться ко мне плечом или рукой. В его глазах я видела и восхищение, и назревающий вопрос, на который я пока не готова была ответить положительно.

Я знала, что Мира, тихо плетущаяся на метр позади, меня ненавидит. Не оборачиваясь, я могла почувствовать на своей спине ее немигающий взгляд.