Любовный дурман - Элизабет Хой Страница 27

И в этот момент в комнату уверенной походкой вошел Бретт. Кажется, он сразу все понял. Что ему рассказал Джон Уоррендер?

– Дай мне полотенце и оставь нас, – приказал он Элисон. Взяв у нее из рук таз с теплой водой, он повернулся к Фионе.

Она обессиленно лежала на подушках, но больше не плакала.

Элисон вышла, чувствуя себя немного задетой. Несомненно, Бретт прав. Наедине Фиона сможет быть с ним более откровенна. Возможно, он лучший психолог, чем она думала. Элисон опустилась в плетеное кресло на веранде, не желая подслушивать их разговор. Примерно через полчаса Бретт появился перед ней.

– Я сделал твоей сестре укол. Она проспит несколько часов, и, думаю, после этого ей станет лучше. – Он подал Элисон маленькую бутылочку с таблетками. – Давай по одной на ночь и утром.

– Она рассказала, что ее тревожило? – не удержалась Элисон.

– Да, бедняжка мне все рассказала. Всему виной мистер Пол Эвертон.

– Это еще мягко сказано! – вспыхнула Элисон. – Теперь ты понимаешь, почему я отказалась вчера поужинать с тобой.

– Вполне, – пробормотал Бретт, очевидно продолжая думать о своей пациентке. – Твоя младшая сестра очень эмоциональна. И я думаю, что она одинока.

– Одинока? – изумленно переспросила Элисон.

– Она рассказала мне о вашей матери. Ее смерть произвела неизгладимое впечатление на Фиону. Возможно, она до сих пор скучает по ней. Твоей сестре хочется, чтобы кто-то ее любил так же, как мать. Вполне естественное желание в ее возрасте, да и в любом другом тоже.

Элисон слушала затаив дыхание.

– В школе, – продолжал Бретт, – она чувствует себя очень одинокой, оторванной от семьи. Ты всегда была ближе к отцу, чем она. Поэтому, когда на горизонте появился наш друг с его признаниями в любви, она не смогла устоять. Возможно, это наглость с моей стороны – вмешиваться в ваши семейные дела. Но Фионе, кажется, стало легче после того, как она излила мне свою душу. Если бы вы могли окружить ее большей заботой, дать какое-нибудь ответственное дело…

– Я попытаюсь, – пообещала Элисон. – Спасибо, что пришел. – Она пододвинула ему стул, но Бретт отказался:

– У меня слишком много дел, чтобы без цели просиживать на веранде.

Элисон поднялась, чувствуя себя виноватой.

– Вообще-то Фиона уже закончила школу и вернется домой насовсем.

– Тогда найдите ей какое-нибудь дело. Когда твой отец вернется в Англию, пусть она хозяйничает в доме вместо тебя. А ты поможешь мне с моими больными.

– А я думала, ты не захочешь моей помощи. Легкомысленная девушка, у которой на уме одни свидания и поцелуи…

– Ты могла бы поговорить с Эвертоном и не проводя с ним целый вечер. Но это твое личное дело, и я не хочу вмешиваться. Сейчас меня интересуют твои профессиональные качества. Так что подумай. Уверен, шейх с радостью примет тебя в штат.

Итак, она будет полезна для его госпиталя, вот и все. В предложении Бретта не было ничего личного. Элисон смотрела, как он шел к воротам по заросшей цветами тропинке, мимо журчащего фонтана, под кремовыми кистями акаций. Потом раздался звук отъезжающей машины, и воцарилась тишина.

Элисон стояла на месте, обуреваемая противоречивыми чувствами. Предложение Бретта – остаться работать в Сиди… Как обычно, это было больше похоже на приказ. Что рассказала ему Фиона про сцену в саду отеля? Знает ли он, что Пол сделал ей предложение, а она отказалась? Если да, то это, похоже, не изменило его отношения. Она ошибалась, думая, что Бретт может ревновать ее: Да, Бретт верит только в то, во что хочет верить.

Зайдя в дом, Элисон заглянула в комнату сестры. Фиона крепко спала. Неужели они и правда забросили ее? Наверное, это так. «Мы с отцом всегда обращались с ней как с ребенком», – подумала Элисон. И в каком свете предстала она? Властная, бесчувственная старшая сестра, захватившая все внимание отца, да к тому же еще любительница весело провести время. Привлекательная картина, ничего не скажешь! Неудивительно, что Бретт так холодно и осуждающе смотрел на нее.

Остаток дня Элисон провела с Хайди, которая была на седьмом небе от счастья, потому что недавно получила из Сент-Клер положительный ответ. Если все пойдет удачно, она сможет поступить в медицинский колледж.

На следующий день утром Бретт опять заглянул на виллу. Элисон с отцом завтракали на веранде, и, осмотрев Фиону, он согласился выпить с ними чашку чая.

Бретт объявил, что сегодня Фиона чувствует себя намного лучше.

– Возможно, выздоровление пойдет быстрее, поскольку сегодня съемочная группа покидает Сиди-Бу-Кеф. Августейший режиссер (в его голосе звучала насмешка) уже уехал. И скатертью дорога, – шепотом добавил Бретт, пронзительно глянув на Элисон. – Я сказал Фионе, думая, что это опять вызовет слезы. Но она приняла известие совершенно спокойно. Мы говорили о ее пони, и я предложил ей поездить на моей Шани. Это пойдет на пользу им обеим. – Бретт повернулся к Элисон: – Больше пусть не принимает таблеток. Сейчас ей нужно только внимание семьи.

– Что он хотел этим сказать? – поинтересовался Джон Уоррендер, когда Бретт ушел.

Элисон вкратце пересказала ему вчерашний разговор. Профессор печально покачал головой:

– Проницательный молодой человек. Наверное, он прав. Фиона всегда оставалась в стороне. Но я не могу представить ее на твоем месте, развлекающей моих скучных академиков…

– Есть ведь еще и студенты, – напомнила Элисон. – Думаю, ей это понравится.

– А что будешь делать ты?

– Я могла бы выйти на работу. Не стоит терять навыки, да к тому же мне нравится профессия медсестры. Возможно, в Сент-Клер меня опять примут на работу в операционную. – Элисон не сказала отцу о предложении Бретта и о том, что она решила от него отказаться.

Что ж, у нас есть еще пара недель, чтобы все взвесить. А пока у Фионы, кажется, появилось новое развлечение. Теперь, когда любовник исчез со сцены и Бретт позволил ей брать свою лошадь, она быстро позабудет о своем неудачном увлечении. – Профессор вздохнул. – Твоя мать что-нибудь придумала бы. Семнадцатилетние девушки для меня совершенная загадка. Не помню, чтобы с тобой, Элисон, происходило что-то подобное.

Возможно, это происходит сейчас, но только в скрытой форме, с горечью подумала Элисон.

– Ты всегда была благоразумной, – продолжил отец.

«Но только не в глазах Бретта! Для него я благоразумна лишь в халате медсестры. Когда я покидаю больницу, то превращаюсь в мотылька, порхающего по жизни в поисках наслаждений».

Каждое утро Элисон проводила в больнице, а днем посещала гарем. Иногда они с отцом объезжали плантации. Фиона каждый день ездила верхом и уже чуть-чуть влюбилась в хозяина Шани, который был так добр и предупредителен с ней, что у Элисон разрывалось сердце. Бретт мог быть таким ласковым с больными, но для нее у него были только холодные и презрительные слова. Он больше не предлагал встретиться после работы. Наверное, не простил того злосчастного ужина с Полом.