Маска, кто ты? - Элизабет Хардвик Страница 27

Он приревновал меня! – осенило Робин. И к Джулиано, и к Жозе. С обоими Реймонд держался приветливо, но за этой непринужденностью, оказывается, скрывались совершенно другие чувства.

– «У Мишель», – объявила Робин и дала ему адрес своего любимого французского ресторана. – Будем надеяться, что нам удастся заказать там столик на восемь часов, – сухо прибавила она. – Под Рождество это может оказаться нелегко.

– Если я правильно понял, его хозяйка – женщина? – настороженно поинтересовался Реймонд.

– Да, – кивнула Робин, – но готовит ее муж Морис.

– Сдаюсь! – тяжело вздохнул он, снова бросая взгляд на часы. – Думаю, столик ты получишь без малейших затруднений даже в сочельник. Я буду там в восемь. А теперь мне и впрямь пора!

Наклонившись, Реймонд легким поцелуем коснулся ее губ и побежал к главной дороге в надежде поймать такси.

Робин проводила его взглядом, с сомнением покачивая головой. Этот мужчина уже второй раз ураганом врывался в ее жизнь и так же стремительно исчезал. Да еще и целовал каждый раз, когда ему вздумается!

Вот и сейчас он повел себя так, словно они были любовниками, которые расстаются ненадолго, чтобы снова встретиться вечером. Собственно, так и планировалось сегодня, но они не были любовниками!

И вряд ли когда-нибудь станут.

В начале пятого Робин сидела за столиком в ожидании, слегка хмурясь. Она снова вспомнила телефонный разговор с матерью.

– Бетти, дорогая, – возбужденно приветствовала ее Марта Стенфилд. – Ты не представляешь, как чудесно получается! Мы с твоим папой решили на денек выбраться в Лондон, и, как нам кажется, было бы чудесно всем вместе выпить чаю в «Уолдорфе», как прежде. Мы будем там в четыре тридцать пополудни. – И она повесила трубку, видимо опасаясь услышать отказ.

Робин не стала перезванивать и решила пойти на встречу. Ей не терпелось узнать, что заставило родителей приехать в город.

Когда-то совместные походы с матерью в этот известный отель были любимым развлечением Робин. Отец, как правило, был слишком занят, чтобы присоединиться к ним. Но их лондонский дом был продан три года назад, а с ним исчезли и все друзья. Кроме того, чтобы провести день в Лондоне, не говоря уж о чае в «Уолдорфе», потребовалась бы немалая сумма, которой родители сейчас явно не располагали…

Робин была весьма заинтригована приглашением матери. К счастью, она освободилась после организации ленча как раз вовремя, чтобы успеть в «Уолдорф».

День в Лондоне…

Теперь ее родители приезжали сюда крайне редко и эти поездки планировались заранее. Кроме того, они обычно гостили у дочери из соображений экономии.

Что же могло случиться? – ломала голову Робин, сидя за столиком в «Уолдорфе». Часы показывали, что до половины пятого оставалась одна минута.

Наконец супруги Стенфилд вошли в отель, и Робин сразу же бросилась в глаза происшедшая с ними перемена. Марта была в элегантном светло-розовом шерстяном костюме, с только что уложенными и подкрашенными волосами, а ее улыбка, обращенная к знакомым, которых она увидела за столиками, светилась торжеством.

И отец снова стал высоким представительным мужчиной, которого Робин помнила с детства. Его благородное лицо сияло спокойной уверенностью и теплотой.

Однако молодую женщину охватило какое-то неясное подозрение. Чем могла быть вызвана такая разительная перемена?

– Дорогая! – Мать ласково поцеловала ее в щеку.

– Бетти! – Приветствие отца было более сдержанным, но в глазах его плясали озорные огоньки.

– Это была чудесная мысль, – улыбнулась Робин, когда они уселись. – Спасибо, что позвали меня сюда.

Странное ощущение по-прежнему не оставляло ее, но она понимала, что спрашивать в лоб, почему родителям ни с того ни с сего вздумалось приехать в Лондон, не стоит. Ей вовсе не хотелось стереть счастливое выражение с любимых лиц.

– Как провели день? – небрежно спросила она, когда на столе появились сэндвичи и чай.

Делать рождественские покупки уже поздновато, крутилось в ее мозгу, да и погода не располагает к прогулкам по магазинам – почти весь день лил дождь со снегом, а ледяной ветер пронизывал до костей.

– Замечательно! – улыбнулась в ответ мать. – Я уж и забыла, как чудесно бывает в Лондоне в праздничные дни, – мечтательно протянула она.

Сама Робин почти не обращала внимания на убранство улиц, но не потому, что не любила Рождество. Просто до вечера двадцать четвертого декабря она работала, как каторжная, готовя праздничное угощение для других людей. Сам праздник ей предстояло, как всегда, провести с родителями, но со следующего дня вечеринки и званые обеды должны были начаться снова.

Впрочем, все вокруг и впрямь выглядело чудесно, и, хотя до этой минуты Робин не осознавала этого, ее вдруг тоже охватило праздничное настроение, и она невольно задавала себе вопрос, насколько повинен в этом Реймонд Мертон.

– Вы приехали по какому-то особому поводу? – поинтересовалась она, принимая из рук матери чашку.

Родители быстро переглянулись.

– Вообще-то, Бетти, у меня была деловая встреча, – ответил отец. – Удивлена? – засмеялся он, увидев ее реакцию. – У меня еще остались кое-какие связи.

Большинство из которых порвались, как только компания перешла к Реймонду Мертону, мысленно добавила Робин. Впрочем, что бы там ни скрывалось за этой «деловой встречей», она полностью изменила Уолтера Стенфилда, казалось, безнадежно состарившегося в шестьдесят один год. Он больше не сутулился, а в глазах снова появился боевой задор.

– Я знаю, папа, – извиняющимся тоном произнесла Робин. – Просто я думала…

– Что я уже совсем сдался, – спокойно закончил за нее отец. – А мои знакомые окончательно от меня отвернулись, – натянуто продолжал он, впервые за все это время признавая, насколько тяжело далось ему и жене предательство так называемых «друзей». – Но отойти от дел еще не означает сломаться.

Особенно если тебя к этому вынудили! – подумала Робин. Она, конечно, была рада услышать такие слова, но ее грызло сомнение. Все-таки отец уже не молод. Не может же он всерьез думать о том, чтобы заново начать свое дело!

Марта не сводила с мужа глаз, в которых светилась гордость, однако Робин заметила во взгляде матери что-то необычное.

– Не держи меня в неизвестности, папа, – обернулась она к отцу. – Расскажи, что ты задумал!

– Пока еще ничего, – улыбнулся ее нетерпению Уолтер Стенфилд. – И, мне кажется, пока не стоит посвящать тебя в это. Пусть все окончательно утрясется. Как ты считаешь, Марта?

Он посмотрел на жену, ожидая поддержки, и в его голосе снова зазвучали нотки неуверенности, которая, казалось, навечно поселилась в его душе за последние три года.

– Все будет хорошо, – твердо ответила та и, протянув руку, сжала пальцы мужа. – Но я уверена, что все это может подождать до Рождества. Ты ведь приедешь к нам, Бетти? – Она вопросительно посмотрела на дочь через стол.