Ребенок Лео - Эмма Дарси Страница 27

Врач водил по экрану световой указкой, показывая сердце, позвоночник и еще какие-то детали, которые для Тери оставались тайной за семью печатями. Она не отрывала глаз от крошечного сморщенного личика с закрытыми глазками и вздернутым носиком. Самое невероятное, что он – или она – сосал палец: Тери ясно различала движения губок.

– Развитие вполне соответствует восемнадцати неделям, – заверил врач.

Волшебные слова!

Вдруг малыш вытащил пальчик изо рта и раскрыл крохотную ладошку.

– Смотри, Тери! Он нам машет! – в восторге закричал Лео. – Он понял, что мы на него смотрим, и помахал нам!

Так это или нет, но на глаза у Тери навернулись слезы. Их малыш… он здоровается с ними и: успокаивает – мол, у него все в порядке!

– Какой он красивый, правда? – прошептал Лео, до боли сжимая ей руку.

Но Тери не замечала боли: сердце ее переполнялось радостью и гордостью. Ничего подобного она за всю свою жизнь не испытывала.

И после обследования, одевшись и выйдя на улицу, где приветливо сияло ей и ее малышу осеннее солнце, она все еще хранила в себе пережитое чувство – хранила бережно, словно самое драгоценное сокровище.

А Лео… прямо здесь, на тротуаре, на глазах у всего честного народа, Лео схватил ее на руки и крепко прижал к себе.

– Тери, как мне тебя отблагодарить? – пылко воскликнул он. – Ты подарила мне чудо!

– Да, это настоящее чудо, – прошептала она еле слышно; волнение сжало ей горло.

– Подумать только – я бы никогда не испытал этого счастья, если бы не ты! – Он опустил ее на землю и пристально вгляделся ей в лицо синими, как небо, глазами. – Тери, выходи за меня замуж. Немедленно. Ведь мы с тобой зачали этого ребенка – понимаешь, мы с тобой! Мы его мама и папа!

От волнения Лео не мог толком выразить свои мысли, но Тери прекрасно поняла, что он хочет сказать. Сама она чувствовала то же самое. Крошечный человечек, машущий ручкой из глубины ее чрева, связал их сильнее, чем секс, чем совместная жизнь, чем любые клятвы и обеты.

Но Тери слишком ясно понимала и то, о чем Лео умолчал. Чего, быть может, и не сознавал он сам.

– Еще не время, – тихо ответила она.

– Самое время! – настаивал он. – Тери, я хочу на тебе жениться. Мы уже семья, неужели ты не понимаешь?

– Пока нет, Лео. Пусть малыш родится. Тогда мы станем семьей.

– Но он уже есть! Он живой, настоящий!

– Да. Но пока он не способен существовать самостоятельно. Пусть он родится, Лео. Я хочу увидеть, как он сучит ножками, услышать его крик. Когда доктор протянет его тебе и скажет: «Мистер Кингстон, у вас… мальчик… или девочка» – тогда, если ты все еще будешь этого хотеть, я выйду за тебя замуж.

– Нет! – Брови его сдвинулись, отражая недовольство. – Мы должны пожениться до того, как он появится на свет! Иначе он будет незаконнорожденным.

Тери покачала головой.

– В наше время это никого не волнует.

– Но ты счастлива со мной, разве нет? – упрямо настаивал он. – Нам хорошо вместе. Мне нравится возвращаться домой к тебе. Тери, мы с тобой так счастливы, как только могут быть муж и жена!

– Потому что у нас есть общее дело – ребенок, мягко напомнила она.

– Вот именно. Так что…

Не в силах больше выносить его уговоры, она прижала палец к его губам:

– Прошу тебя, Лео, не дави на меня! Подожди! Пожалуйста!

На лице его отразилась сильная внутренняя борьба.

– Ты не права, – проворчал он.

– Нет. Свадьба может подождать, – ответила она так твердо, как только могла. – Я тоже хочу поблагодарить тебя за сегодняшний день. Ты подарил мне чудесное воспоминание, и я навсегда сохраню его в памяти. – Слезы обожгли ей глаза. – А теперь мне пора на работу. Увидимся вечером.

Она оторвалась от него прежде, чем он успел ее остановить, и с бешено бьющимся сердцем, глядя перед собой и ничего не видя от подступивших слез, зашагала по тротуару.

Она ждала, что Лео бросится за ней, попытается настоять на своем, но он этого не сделал, за что Тери была ему от всей души благодарна. Слезы уже катились по щекам, а она не хотела, чтобы Лео видел ее плачущей.

Как она хотела, о боже, как хотела ответить ему «да»!

Но не могла.

Слава богу, с ребенком все в порядке. Но до родов еще больше четырех месяцев, и случиться может что угодно. В журналах, которые покупал Лео, Тери читала душераздирающие истории о пороках развития и уродствах, возникающих в последние месяцы беременности. И только вчера видела по телевизору передачу, где рассказывали, как вполне здоровый ребенок задохнулся во время родов, когда его шею обвила пуповина.

Если она потеряет ребенка Лео, страшное горе разорвет их хрупкий союз. В этом Тери не сомневалась. Только любовь может помочь супругам пережить такую потерю. А Лео ее не любит.

Точнее, любит в ней мать своего ребенка – и только. Если бы не ребенок, он бы никогда не сделал ей предложения. Это очевидно, и нет смысла обманывать себя, воображая, что все могло бы быть иначе.