Обрести себя - Джоанна Лэнгтон Страница 27

Она кивнула и слабо улыбнулась ему в ответ.

— Наши фотографии появятся завтра на первых страницах всех газет, да? — Было ясно, что эта мысль тяготит ее.

— Не думай об этом, — сказал Федерико. — После всего, что ты пережила, такая мелочь не должна волновать тебя. — Луис, постарайтесь оторваться от репортеров, — велел он шоферу. — Они уже и так вдоволь поразвлеклись за наш счет.

Тот кивнул и бросил взгляд в зеркало заднего вида. Автомобиль, стремительно увеличивая скорость, помчался к аэропорту.

Там их уже ожидал зафрахтованный «Гольфстрим-2». Чиновник иммиграционный службы проверил паспорта, и молодая пара направилась к трапу. События так быстро следовали одно за другим, что Кэсси не успевала отслеживать происходящее. Она невольно улыбнулась при мысли об этом.

— Все еще не могу поверить, что это правда. Я ведь даже толком не знаю, куда мы полетим.

— Я уже говорил тебе — в Аликанте. Оттуда на машине совсем недалеко до моей виллы и того места, где мы сядем на яхту.

Интересно, когда он принял это решение? На следующее утро после того, как сделал ей предложение? Или же колебался, стоит ли вообще устраивать медовый месяц? Выжидал ли он, чтобы проверить свои чувства, определить — настоящие они или нет?

— Добрый вечер, мистер и миссис Эрнандес, — поздоровалась стюардесса.

Внутри самолет оказался небольшим, но с роскошной мебелью, которая украсила бы гостиную любого городского особняка. Есть ли здесь кровать? Кэсси постаралась выбросить эту мысль из головы. Рейсовый самолет летит до Европы семь часов. Реактивный такого типа, вероятно, дольше. Она подсчитала, что в Испанию они прибудут примерно в час ночи. Это будет шесть утра по местному времени…

Шампанское им принесли на серебряном подносе. К нему подали тостики из ржаного хлеба с копченой семгой и паюсную икру на листьях салата.

— Ну же, Кэсси, улыбнись, а то можно подумать, что сегодня счастлив только я.

— А ты счастлив?

— Как никогда, — ответил Федерико, с нежностью глядя на жену. Он поднял бокал и сказал: — За нас!

— И за Испанию.

Они рассмеялись как влюбленные заговорщики. Все-таки Федерико совершенно непредсказуем — теперь она знала это точно. Однако его непредсказуемость отнюдь не безрассудна и не выглядит глупо. Он все планирует заранее, подобно военной кампании. Он принимает решения и воплощает их в жизнь, предварительно продумав все до мельчайших подробностей. Словом, Федерико — человек, отлично знающий, чего он хочет. И умеющий, как ни странно, создать ощущение праздника для других. Кэсси даже представить не могла, что в душе ее муж такой романтик. Вполне возможно, что у них все прекрасно получится и они идеально подойдут друг другу.

— Расскажи, что за яхту ты зафрахтовал?

— У меня собственная яхта, — ответил Федерико.

— Я не знала.

— Так ведь у нас и разговор о ней не заходил.

Кэсси засмеялась. Сколько самых разнообразных тем для разговоров всплывет за несколько предстоящих недель!..

— Это не плавучий дворец, — предположила она. — Но очень комфортабельное судно, белое и с белым парусом, и с капитаном, который работает у тебя уже лет пять. Ты управляешь яхтой сам и умеешь прокладывать курс по звездам.

— Неплохо, неплохо. Вот уж не думал, что меня можно видеть насквозь. Хотя в моем окружении и нет людей со столь острым, прямо-таки рентгеновским, зрением. В общем, Мигель не капитан, а штурман, и у меня работает почти восемь лет, и яхта действительно не очень большая. Белого цвета с белым парусом. Но есть и двигатель, чтобы не зависеть от ветра.

— А как она называется?

— «Мираж».

— «Мираж». Мне нравится. Но почему «Мираж»?

— Потому что там, на яхте, жизнь не подчиняется правилам, которые царят на суше, и ты плывешь куда хочешь и когда хочешь. А все прочее — мираж. На моей яхте я чувствую себя свободным как птица. Впрочем, я ощущаю себя свободным и сейчас. А ты?

— Еще не вполне. Я ведь только начала работать, и мне наконец-то доверили серьезное дело. Мысли о том, что я не выполнила его и как это скажется в дальнейшем, все еще не покинули меня. Но они все больше отходят на задний план с каждым глотком шампанского. И с каждым твоим словом. Я тоже становлюсь свободнее, думая о твоей яхте. Скажи, Федерико, кроме Мигеля на ней есть экипаж?

— Еще там есть Нора, которая готовит напитки, следит за чистотой. Она подружка Мигеля. Еще есть Хуан, это кок. И один палубный матрос. С ним я еще незнаком, но знаю, что его зовут Рамон. Вот и весь экипаж.

Дверца кабины открылась, и пилот сообщил:

— Взлет разрешен, сэр. Взлетаем по вашему сигналу. У нас пятиминутный запас времени.

— Взлетаем сейчас, — сказал Федерико. Стюардесса начала убирать со столика.

— Ты всегда фрахтуешь этот самолет? — спросила Кэсси, когда взревели двигатели и машина стала выруливать на взлетную полосу.

— Да, когда есть необходимость.

Неожиданно для себя Кэсси вдруг уловила присутствие в салоне другой женщины. Не сиюминутное, а так, вообще. Но в этом ощущении не было ничего угрожающего, лишь смутное беспокойство, которое следовало преодолеть. Сколько женщин было в жизни Федерико? Наверняка много, но ей не должно быть до этого дела.

Самолет взмыл в небо в направлении рая, где ей уготовлено провести чудесные безоблачные дни. В этом Кэсси не сомневалась.

— А что в хвостовой части? — спросила она, обращаясь к мужу.

— Ванная и спальня.

— Можно мне посмотреть?

— Конечно.

Она встала. Федерико тоже поднялся. И они направились в хвост самолета.

— Ванная, — сказал он, открывая дверь слева.

Кэсси оглядела ее безо всякого любопытства.

— Спальня. — Федерико открыл дверь справа.

Помещение оказалось невелико, но обставлено не менее роскошно, чем салон. Кэсси обернулась к мужу.

— Очень мило… — Она бы продолжила, но на слове «мило» поперхнулась и выжидательно замолчала.

Федерико стоял вплотную к ней, чувствуя то же, что и она. Только он вовсе не был смущен. Кэсси поняла это, потому что очень медленно и очень нежно он заключил ее в объятия, наклонился и поцеловал.

Было нечто приятное, почти сладострастное в таком медленном пробуждении, без волнений и тревог, в уюте и комфорте, когда чувствуешь, что выспалась и что сейчас просто пора вставать. За последнее время Кэсси ни разу не испытывала такого удовольствия. В будние дни ей надо было спешить на работу, а в выходные потрясения следовали одно за другим.

Она открыла глаза и окончательно проснулась. Кэсси знала, что Федерико нет рядом, но всю эту дивную ночь он был здесь с ней. Он ушел, когда первые лучи солнца только начали пробиваться сквозь занавески на иллюминаторах.