Жаркая схватка - Кристин Григ Страница 27

— Ну, видишь ли… — Джессика улыбнулась, провела пальцем по его щеке. — Не забывай, что я выросла с братьями.

— Сводными братьями, — быстро поправил Франклин. — Ты ведь Гриффиту никакая не родня.

— Конечно, нет. — Улыбка ее погасла. — И Гриффит ни на минуту не позволяет мне об этом позабыть.

— Черт! — выругался Франклин, прижимаясь лбом к ее лбу. — Я не хотел… Я просто… — Расскажи ей, внезапно потребовал внутренний голос. Расскажи, почему тебе понадобилось непременно уточнить, что в ее жилах не течет кровь Уинстонов. Открой ей правду. Признайся, кем себя считаешь. Ты ведь сам знаешь, что догадка справедлива: ты — Уинстон, но твой родной отец предпочел от тебя избавиться…

— Франклин…

Он заморгал, чуть отстранился, чтобы лучше разглядеть лицо Джессики. Глаза ее лучились сочувствием и тревогой. Тревогой за него. Никто — и уж тем более ни одна женщина — никогда не глядел на него так.

— Франклин, что случилось? — Джессика погладила его по щеке, и он, повернув голову, припал губами к ее ладони. — Я знаю, что вы с Гриффитом терпеть друг друга не можете, но он всегда был добр ко мне. Он меня вырастил. А теперь…

Поцелуем Франклин заставил ее умолкнуть. Эти мгновения принадлежали только им двоим. И менее всего ему хотелось слушать, как женщина в его объятиях защищает человека, которого он намерен изничтожить. Либо так — либо всю оставшуюся жизнь гореть в огне ненависти!

— Так что ты хотела мне рассказать про братцев? — шутливо осведомился Франклин. — Только не говори, что именно они усадили тебя в креслице и поведали про цветочки и бабочек.

— Шутишь? — рассмеялась Джессика. — Никто мне не рассказывал ни про цветочки, ни про бабочек. Я все узнала в тот самый день, когда забрела ненароком в конюшни, а один из наших жеребцов…

Наши жеребцы. Она не из Уинстонов, и старик не дает ей об этом забыть, но сама Джессика непроизвольно причисляет себя к проклятому семейству. Она любит эту чертову «Форталесу»…

— Джефф — кажется, это был Джефф — обернулся и увидал меня. Я думала, он в обморок грохнется. Чтобы мои братцы да рассказывали мне про секс! Нет, они учили меня управляться с лассо и загонять коров, но секс — это для других девушек, а не для их ненаглядной младшей сестренки. — Джессика усмехнулась. — Когда одноклассник впервые пригласил меня на свидание, оба спать не ложились, дожидались, когда я вернусь.

— Да ну?

— Они меня любят, — просто объяснила Джессика, — а я люблю их. Ты меня понимаешь?

— Разумеется. Продолжай. — Франклин поцеловал ложбинку у основания ее шеи, затем — упругую грудь. — На меня не отвлекайся.

— Когда они стали старше, то иногда удирали от меня на сеновал… Ох, Франклин…

— Удирали на сеновал, — повторил Франклин, обнимая ладонями ее груди и теребя большими пальцами напрягшиеся соски. — Без тебя.

— Без меня, да. Я знала, о чем они там говорят… — Голос Джессики прервался, потому что Франклин стал осыпать поцелуями ее живот и бедра, легонько покусывая нежную, податливую плоть. — Про девушек, — шепотом докончила она. — И… и однажды я подслушала, как они сказали, что… что с девственницами лучше…

— Мальчишки — всегда мальчишки, — прошептал Франклин, радуясь ее стонам и вскрикам, упиваясь ее покорной уступчивостью. — И, наверное, они понимали, что лишить девушку невинности — это чертовски серьезная ответственность.

— Да… — задыхаясь, пролепетала Джессика, когда Франклин раздвинул ей бедра. — Вот поэтому я и подумала, что, возможно, тебе не придется по душе, когда ты поймешь… поймешь…

На сей раз, Франклин вошел в нее медленно, сдерживая нетерпение, растягивая блаженство.

— Ты сделала мне подарок. Невероятный подарок, Джесс… — А в следующее мгновение места для мыслей уже не осталось.

Когда первый рассветный луч озарил холмы, Джессика села в постели и взглянула в окно.

— Посмотри-ка, — позвала она. — Франклин, что за чудесное зрелище!

Он послушно приподнялся на локте.

— Просто роскошное, — охотно подтвердил он, легонько поглаживая ее грудь.

И, несмотря на то, что они провели вместе долгую восхитительную ночь, его ласка вызвала на щеках Джессики предательский румянец желания. Сознание того, что одно его прикосновение способно разбудить в ней страсть, доставило Франклину несказанное собственническое удовольствие.

— Я вообще-то про восход, — тихо рассмеялась Джессика.

— Ммм… — Франклин провел пальцем по ее шее, обнял ладонями лицо, потянулся к губам. — Хочешь, выйдем посмотрим?

— Конечно! Дай только одеться… Ой! — Джессика негодующе взвизгнула: Франклин, поднявшись с постели, подхватил ее на руки вместе с одеялом. И направился к выходу во внутренний дворик. — Но нельзя же…

Однако протестовать было бесполезно. Франклин отворил дверь — и шагнул прямо в пробуждающееся утро. Поудобнее уселся на плетеный стул, усадил любимую себе на колени, заботливо закутал одеялом и ее, и себя.

— Мы вольны делать, что захотим, — с удовольствием сообщил он. — Потому что в целом мире нет никого, кроме нас.

Улыбка Джессики погасла. Если бы… если бы они с Франклином остались одни на всем белом свете. Но ведь это неправда! Точно вездесущий дух, между ними стоял Гриффит. Сколько яду было в его голосе, когда вчера он упомянул ненавистного гостя из Чарлстона!

— От этого типа добра не жди, детка!

— Ошибаешься! — с пылом возразила она, а отчим посмотрел на нее и улыбнулся так, словно провернул удачную махинацию.

Джессика поежилась.

— Радость моя, ты замерзла? — забеспокоился Франклин.

Он привлек ее ближе, ласково заставил склонить голову к себе на плечо. Тело Джессики было мягким и теплым, волосы волной спутанного шелка щекотали ему щеку. Он жадно вдыхал ее нежное, чуть таинственное благоухание: чарующее сочетание воспоминаний о ночи страсти и обещаний нового дня. Франклин не знал, чего ему хочется больше: просто сидеть, держа любимую в объятиях, прижимая ее к груди и наслаждаясь ее ароматом, или расстелить одеяло на траве и снова предаться любви.

— Удобно? — шепнул он, целуя молодую женщину в висок.

— Ммм… — вздохнула Джессика.

— Тебе тепло?

— Ммм.

Франклин засмеялся и легонько куснул ее за мочку уха.

— Люблю покладистых женщин, — тихо проговорил он.

Джессика блаженно вздохнула.

— Гриффит бы с тобой не согласился, — не подумав, возразила она.

— Старый мерзавец! — Голос его посуровел, но по тому, как Франклин крепче сомкнул объятия, Джессика поняла, что досада к ней отношения не имеет. — И как ты с ним уживаешься?

— Характер у него тот еще, согласна. Но…

— Чтоб ему провалиться! — Франклин ухватил ее за подбородок, развернул к себе лицом и поцеловал в губы. — Меньше всего мне сейчас хочется обсуждать Гриффита Уинстона. — Он улыбнулся и снова припал к розовым губам, упиваясь их медовой сладостью. — Лучше расскажи мне про Джессику Меррилл.