Солнце после ливня - Диана Гамильтон Страница 27

— Конечно. — Она послала ему обнадеживающую улыбку. — Тебе нужно работать. Я понимаю. Нет проблем. Я поеду с тобой.

Она быстро допила кофе, лихорадочно планируя свои действия. Быстро закончить здесь, затем сорок минут на то, чтобы добраться на лодке до Голубой Скалы, упаковать вещи, попрощаться с Блоссом и Илией. Заверить их, что она не собирается продавать то, что они считают своим домом, что им ничего не угрожает. Затем снова сорок минут, чтобы вернуться сюда и успеть на последнее авиатакси — Илия их довезет. Никаких проблем.

Ее мягкий чувственный рот сжался в одну прямую линию, так хорошо ему знакомую, глаза поблескивали, предвкушая отъезд. Но ничего не получится, не может получиться.

Да, он никогда не захочет ни одну женщину так, как хочет ее, — но это его проблемы. Он не собирается усугублять положение, развивая их отношения дальше. Не хватало еще, чтобы он оказался навсегда к ней привязанным. Он не мог пойти на это, учитывая ее прошлые отношения с Гарольдом.

А Гарольд, независимо от того, говорил ли он в тот вечер правду насчет того, кто к кому приставал, положил таким образом конец и без того плохим отношениям Джорджии с матерью. Однако, после похорон Вивьен, все стало у них с Джорджией тип-топ. Гарольд сохранил все ее письма — которые Джейсон так и не смог заставить себя прочитать — и часто обедал с ней после того, как она вернулась в Англию.

Джейсон старался выкинуть из головы этот мнимо отцовский интерес, но не смог. Один взгляд на обновленную великолепную Джорджию, знание того, каким типом являлся его отчим, ознакомление с его завещанием превратили мерзкие подозрения в твердую уверенность.

Она сама все подстроила. Он вспомнил, как процитировал ей слова, которые часто любил повторять Гарольд: Господь создает маленькие зеленые яблочки, а человек делает их большими и сладкими. Наверняка и она тоже их помнила. Он тогда возненавидел себя за то, что это высказывание сорвалось с его губ. Чем она ответила? Только холодно посмотрела на него и поздравила с тем, что он так умен.

Но нынешнее состояние Джейсона совсем не походило на яростное отторжение той девочки из прошлого. Он ненавидел ее такой, какой она стала. Ненавидел?

Глядя на нее сейчас, он мог только любить ее. Когда он узнал правду о том, что случилось с их нерожденным ребенком, гнев в нем погас.

Сердце Джейсона кровоточило, когда он думал о том, через что она прошла, о том, что они пережили за это время.

Он не решался объяснить ей сейчас, почему у них не может быть совместного будущего. Не решался — хотел сохранить достоинство. Он не станет объяснять ей причин своих дальнейших поступков, не будет унижать ее так сильно.

Джорджия начала излагать ему свой план отъезда, но он прервал ее, пояснив:

— Дорогая, на службе сейчас я сам себе хозяин. Я не обязан возвращаться, если сам не захочу этого. Могу легко передоверить свои обязанности партнеру. Просто пришло время уехать, давно пришло. — Джейсон не желал полностью терять свою волю. — Я думаю, что тебе лучше остаться и продолжить отдых.

Он видел, как широко раскрылись ее глаза и как от ужаса они словно отделились от ее лица. Джейсону пришлось сделать усилие, чтобы не отказаться от своих слов, не схватить ее за руки и не пообещать, что они всегда будут вместе, что она нужна ему.

Но он заставил себя говорить дальше:

— Эти несколько дней были нужны нам обоим. Нужно было замкнуть разорванный когда-то круг, дать друг другу хотя бы временный покой, которого нам так не хватало все семь лет взаимного непонимания.

Он считал, что прав. Абсолютно прав. Ведь он смог, пусть на время, забыть, какой она стала самостоятельной и независимой, сделать ее счастливой, дать ей то, в чем она нуждалась.

— А теперь пора подвести черту и жить дальше каждому своей жизнью. — Слова застревали у него в горле, ему приходилось с силой выталкивать их наружу, отчего голос звучал холодно и отстраненно.

Его это расстраивало. Он не мог не видеть страха в ее глазах, то, как побелела под золотистым загаром ее кожа. Джейсон ненавидел себя зато, что ему приходится так поступать. Он успокаивал себя тем, что теперь Джорджия способна сама о себе позаботиться, что она в нем больше не нуждается.

Что касается финансовой стороны дела, то Джорджия была теперь очень богата. А если ей понадобятся постельные утехи — он понимал, что они ей понадобятся, она произвела впечатление очень темпераментной женщины, — то у нее есть сожитель, пусть возвращается к нему.

Джейсон успел уже забыть о существовании этого парня, но вовремя напомнил себе о нем. И таким образом удержался от того, что собирался сделать, — взять Джорджию за руку, сказать, что он всегда к ее услугам, обещать ей совместное будущее — то есть продлить агонию их отношений.

— Если ты на самом деле хочешь уехать… — ей потребовалось время, чтобы снова овладеть собой. Она резко заглушила в себе боль, чувство потери и опустошенности — помогли старые уроки, так хорошо усвоенные ею за семь лет разлуки, — …у меня нет никаких возражений.

Она взяла со стола солнечные очки и надела их, пряча глаза, чтобы он не видел, как ей на самом деле плохо, с каким трудом она удерживается от того, чтобы не разрыдаться, не упасть передним на колени и молить о том, чтобы он не бросал ее. — Тебе еще нужно кому-нибудь позвонить? Пожалуйста, я подожду у причала. — С этими словами Джорджия поднялась, стараясь не показывать, что ее колени просто подгибаются от перенесенного кошмара.

— Джорджия… — Он вскочил следом за ней, попытался остановить ее. Женщине пришлось собрать все свои силы, чтобы подавить унизительное состояние — она хотела расплакаться, повиснуть у него на шее, упрашивать его не покидать ее никогда. Она не хотела признаваться ему в том, как сильно его любит.

— Не думай, я никогда не забуду этих дней, — лепетал Джейсон…

— О! — прервала его Джорджия. Она тоже не забудет! Но если он начнет расставаться с ней «по-доброму», то она не выдержит и зарыдает. Избавь, Господи, обоих от этого. — Пока длилось райское время — все было прекрасно. А сейчас просто признаем, что все закончилось. — И она решительно отвернулась от него и зашагала прочь, дабы он не заметил ее слез.