Неподходящее знакомство - Стефани Винтер Страница 27

– Что ж, в таком случае счастлив служить вам, мэм. – Его ответная улыбка была холодной. Дуглас не поцеловал ее, как она ожидала, не провел рукой по груди, не пощекотал низ живота.

Он поднялся, давая понять, что собирается уходить. Но Джозефин потянулась и по-кошачьи выгнулась дугой, соблазняя его.

– Да, все замечательно, – проворковала она, – кроме одного. Ты уже столько всего знаешь обо мне – и как меня зовут, и адрес, – а я же пока еще ничего.

Дуглас удивленно вскинул брови.

– Мне казалось, что мы с тобой теперь знакомы интимно. Настолько, что, пожалуй, могу все же разрешить тебе называть меня Дугом.

– Благодарю, – закусив губу, ответила Джозефин. – Но я имела в виду совсем не это.

– К сожалению, это все, что я готов предложить тебе. – Помолчав со значительным видом, чтобы она усвоила это заявление, он кивнул в сторону прикроватного столика. – Я заказал машину на восемь утра. Если захочешь изменить время, позвони по тому номеру.

– Но…

– И не пытайся расспрашивать водителя. Такси на твое имя, – безжалостно добавил Дуглас, словно прочитав ее мысли.

– Ты крайне осмотрителен, – спокойно ответила Джозефин, хотя ей хотелось визжать и кусаться и, может быть, даже запустить в него чем-нибудь тяжелым.

Дуглас пожал плечами.

– Это ты хочешь анонимных встреч. Считаешь их более волнующими. – И улыбнулся, обведя глазами ее чудесное тело, едва прикрытое простыней. – У тебя ничего не получится, красавица. Мне все равно необходимо успеть на самолет, так что не рискуй простудиться впустую.

Джозефин окатила его разъяренным взглядом и натянула простыню.

– И когда же мы теперь увидимся? Или мне и этого не полагается знать?

– Я тебе сообщу. – Он приблизился и поцеловал ее в лоб. А когда выпрямился, Джозефин увидела бумажник в его руке. Дуглас слегка помахал им, и она оцепенела. – Кстати, ты тоже кое-что узнала обо мне. – Он подкинул его, поймал и сунул в карман. – Теперь ты знаешь, что я люблю кошек. Верно ведь, дорогая?

Ухмыльнувшись, он послал ей воздушный поцелуй и исчез, оставив ее кипеть от возмущения, ярости и стыда.

Дуглас посоветовал ей снова уснуть, но одно дело – сказать, другое – сделать. Джозефин ворочалась с боку на бок, взбивала подушку, то натягивала, то сбрасывала простыню. Сон не приходил.

Она с горечью думала о том, что Дуглас опережает ее на несколько шагов во всех отношениях. Он предвидел, что она не упустит шанса заглянуть в бумажник, и подготовился. Потому что намеревался держать ее на расстоянии вытянутой руки. И не только в эмоциональном плане.

Что ж, ей некого упрекать в этом, кроме самой себя. Только вот облегчения это не приносило… Ибо она уже поняла, что ее план был изначально порочным. И теперь только она блуждала в потемках, в то время как Дуглас располагал интересующей его информацией.

И что еще хуже, Джозефин понимала, что хочет узнать не только его полное имя и место работы.

Ей необходимо было понять, что он за человек, как прожил свою жизнь, от рождения до дня сегодняшнего. И она хотела быть в курсе всех его намерений, занятий и устремлений. Хотела знать, где он сейчас, где будет завтра, где был вчера. Что ел, что пил, о чем думал. О чем думает…

И если обнаружатся какие-то болезненные для нее секреты, что ж, придется вытерпеть боль. Но дальше оставаться в неведении было просто невыносимо.

Она добилась свободы, но какой ценой! Ценой отвратительного, горького одиночества.

Джозефин зарылась лицом в подушку. Ей удалось задремать, но не больше чем на несколько минут. Потом она снова проснулась, но его рядом не было. И на глаза навернулись горячие слезы.

Ей и в голову не приходило, что Дуглас уйдет посреди ночи, оставив ее одну. Она полагала, что проснется в его объятиях, представляла, как будет наблюдать за его бритьем и болтать о пустяках. И может быть, даже строить совместные с ним планы…

До тех пор, пока он не напомнил ей, что у них не обычная любовная связь.

А она-то, она… Даже воображала, как приготовит ему завтрак, а он будет есть и нахваливать… Больше она такой глупости не допустит.

Наконец, отчаявшись уснуть, Джозефин решила встать и начать собираться. Прошла в ванную, вытерла воду с пола, выудила мокрый пеньюар и выжала. Встряхнула и оглядела – да, еще вчера соблазнительное одеяние теперь годилось только на помойку. Надо положить его в пакет, чтобы выбросить дома вместе с ненужной едой…

Она решила забрать все, что привезла с собой, – не оставить ни следа своего пребывания. Никаких воспоминаний о прошедшей ночи. Никаких намеков на ожидание будущего. Отныне она будет строго придерживаться условий соглашения – ни прошлого, ни будущего, только наслаждение настоящим.

Но, несмотря на трезвые и разумные решения, Джозефин продолжала снова и снова вспоминать Дугласа – теперь Дуга и для нее.

Он сказал, что должен успеть на самолет. Куда он летит и зачем? По делам или развлекаться? Перед ее внутренним взором всплыл образ длинноногой девицы, с которой он появился в ресторане «У Марго». Интересно, будет ли она сопровождать его в поездке? И если да, то проведет ли ночь в его постели?..

Джозефин неожиданно обнаружила, что выкручивает тонкий шелк, словно сжимает горло соперницы. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, но безуспешно.

Потому что в голову пришла другая мысль. Полеты опасны. Любая авиакомпания имеет на счету хоть одно крушение с человеческими жертвами. А еще ведь существует угроза захвата и угона самолета…

Его могут убить, в отчаянии думала Джозефин, выгребая продукты из холодильника и вынимая цветы из вазы, и никто ничего не сообщит мне. Потому что ни один человек не подозревает о моем существовании. А я даже не знаю, как его зовут. Может быть, и Дуглас – не настоящее имя. И даже если он не погибнет…

Он может просто исчезнуть, не возвратиться.

А она так и останется с этим ужасным чувством бесконечной пустоты в душе и вечного одиночества, без проблеска надежды, без минутной передышки. Без любви…

Джозефин сползла на пол и прислонилась головой к дверце холодильника. Она внезапно осознала, в чем только что призналась себе.

Господи, как это могло случиться? И почему с ней? Именно с ней? Ведь она так боялась этого. Боролась именно против этого.

Джозефин горестно вздохнула и с трудом поднялась на ноги. Она должна сохранить это в тайне. Как бы сложно это ни было. Во что бы то ни стало.

Под окном раздался сигнал вызванного Дугласом такси.

Прошло уже почти две недели, размышляла Джозефин, с тоской глядя в окно. А от него ни слова…

Я тебе сообщу, сказал он. Но не уточнил, когда именно. И ее желание увидеть его, услышать его голос, прикоснуться к нему становилось все более и более нестерпимым.