Нечаянный обман - Дана Хадсон Страница 27

Она не отвечала на поцелуй, и он оторвался от нее с приглушенным чертыханьем.

– Черт возьми! С Флемингом ты целуешься без проблем, а я столь высокой чести недостоин?

Маргарет отшатнулась. Так вот почему он так взбеленился! Он увидел, как Майкл по-родственному чмокнул ее в щеку и сделал неверные выводы! Она успокаивающе положила руку ему на рукав, собираясь признаться, но его искаженное гневом лицо вдруг показалось ей таким страшным, что она невольно попятилась. Слова застряли в горле. Она никогда не встречала человека в таком гневе и разочаровании. Ей стало ясно, что Эдвард вовсе не тот сдержанный джентльмен, каким она его себе вообразила.

Не выдержав напряжения, Торвальд схватил ее за предплечья и принялся трясти, как щенка.

– Ты врала, ты все врала! – от злости у него не хватало слов, и он грязно выругался, заставив ее зарумяниться от негодования и обиды.

– Убери руки! – голос у нее зазвенел от сдерживаемых слез, но Эдвард этого не заметил.

Переход от счастья к отчаянию был так стремителен, что он никак не мог совладать со своими чувствами. Ему хотелось то убить Маргарет, а заодно с ней и ее любовника, то плюнуть на ее неверность и заняться с ней любовью. Держать ее в своих руках было настоящей пыткой, и он, уступив неистовому желанию, снова прильнул к ее губам.

Маргарет заледенела. Она не представляла, как можно справиться с разъяренным мужчиной. Ее била мелкая дрожь, и она не стала больше сдерживать слезы. Они побежали по щекам тоненькими горячими ручейками.

Нэд почувствовал на своих губах горячую влагу и вздрогнул. Оторвавшись от ее губ, посмотрел в ее обиженные глаза и опустил руки.

– Убирайся отсюда, и чтоб я тебя больше никогда не видел! – его слова падали, как камни, убивая надежду на примирение.

У Маргарет оборвалось что-то внутри, и она, бросив последний взгляд на Эдварда, вышла из номера. В голове у нее билась горькая мысль, – как же она ошиблась, принимая его за близкого человека! Он что-то увидел, сделал неверные выводы и осудил ее без суда и следствия. Ему и в голову не пришло, что он может ошибиться.

Смахивая слезы дрожащей рукой, она побежала по лестнице, проигнорировав открытые двери лифта. Лестница было пуста, а в лифте могли оказаться нежеланные попутчики. Маргарет было стыдно за свои слезы, ей надо быть благодарной судьбе за то, что ее несовместимость с Торвальдом выяснилась сейчас, а не тогда, когда было бы слишком поздно. Но здравые мысли не помогали, и слезы по-прежнему лились рекой. Остановившись, она сердито топнула ногой, негодуя на саму себя. Это нужно немедленно прекратить! У нее есть гордость, и доставлять удовольствие любопытствующим прохожим она не будет.

Едва она вышла, как Торвальд зарычал, и с силой стукнул кулаком по стене. Резкая боль немного привела его в чувство. Странно, но правым он себя не чувствовал. Наоборот, внутри росло неприятное чувство сделанной им ошибки. Но в чем заключалась эта ошибка, он понять не мог. Он все сделал правильно, не мог же он простить и любить обманщицу? Он достаточно навидался в доме отца подобных ей ловких особ. Каждая его мачеха ради денег была готова на все. Вот и он нарвался на такую же. Да и есть ли они, бескорыстные женщины? Похоже, в природе таких не существует.

Внезапно желудок свело судорогой, и он сообразил, что не ел уже целый день. Или это на него так подействовала бурная сцена? Ну что ж, эту проблему решить легко, внизу заказан столик. Нужно только немного привести себя в порядок и спуститься.

Он прошел в ванную, плеснул на лицо холодной воды, чтобы охладить горящие щеки, и взглянул на себя в зеркало. На него взглянул раздраженный красноглазый тип, ужасно ему не понравившийся. Он попытался улыбнуться, но улыбка больше смахивала на волчий оскал. Бросив бороться со своим лицом, Эдвард промокнул кожу одноразовым бумажным полотенцем и спустился в ресторан.

Сел за свой столик и хмуро огляделся. Все вокруг раздражало, особенно довольные лица посетителей. Он сидел бы сейчас здесь с Маргарет, если бы не вышел ее встречать, и тоже был бы доволен. Было бы это лучше или хуже? Если бы он ничего не узнал, то был бы счастлив. Так стоило ли узнавать то, что сделало его несчастным? И стоило ли ему так категорично себя вести? Эта мысль настолько выбила его из равновесия, что он потребовал бутылку бурбона, и, налив половину хрустального стакана, выпил его одним глотком.

Подали заказанные им блюда, но Эдвард понял, что есть не может, кусок буквально застревал в горле. Тогда он налил еще один стакан бурбона и выпил его, как лекарство. В голове раздался легкий шум, но в желудке развязался завязанный там тугой узел, и он смог вздохнуть свободнее.

Нэд вертел в руке уже третий стакан бурбона, когда по залу прошел быстрый шорох. Подняв голову, он с трудом сфокусировал взгляд. По центральному проходу в его сторону шла очень красивая пара. Свет горел вполсилы, поэтому он не сразу разглядел, кто это был, а, разглядев, свирепо чертыхнулся. Вот уж кого он совершенно не хотел видеть, так это Флеминга с женой. Но они двигались прямо к нему. Остановившись возле его столика, извинились и бесцеремонно сели на свободные места.

Торвальд не мог понять, чего им от него надо. Если в их жизни начались проблемы из-за его бывшей невесты, то при чем здесь он?

Хелен Флеминг, очаровательная и дружелюбная, мило извинилась еще раз:

– Простите, что мы без приглашения, но нам очень хотелось познакомиться с вами поближе. К тому же мы проявили невероятную сдержанность, дав вам с Маргарет возможность пару часов поворковать наедине. Где она, кстати?

У Торвальда на душе было так противно, что он с трудом вслушивался в ее слова, и ответил больше для благопристойности, чем из собственного интереса:

– А зачем вам она?

Хелен посмотрела на него с недоумением и огорченно проговорила:

– О, неужели Маргарет не сказала вам, что она моя родная сестра?

В виске Нэда заработал наглый дятел, болезненно долбящий в одну точку.

– И это вы с мужем подвозили ее к ресторану?

Хелен не могла понять, в чем тут криминал, голос Торвальда звучал с неожиданным обвинением.

– Ну да. Просто я не выходила. А что случилось?

Эдвард не собирался отвечать на этот вопрос.

– И Маргарет ваша родная сестра?

Он не скрывал своего недоверия. Хелен терпеливо повторила:

– Ну да, моя младшая сестра. Младшая дочь графа Линдхерста.

Для Торвальда это открытие стало сокрушительным ударом. Маргарет – дочь графа и свояченица миллиардера! А он столько времени принимал ее за искательницу легкой жизни, обнаружив полное незнание женской натуры! Каким же идиотом он оказался! Впервые в жизни почувствовав, что вполне может задохнуться от боли и ярости на самого себя, Эдвард одним махом опрокинул очередной стакан с бурбоном.

Обеспокоенный голос Флеминга донесся до него как сквозь слой ваты: