Две недели в Венеции - Фиона Харпер Страница 27

Вздохнув, она взяла всю стопку рисунков и карандаши и убрала в сервант, после чего направилась в библиотеку.

Макс, как обычно, работал за компьютером, но, увидев ее, поднялся из-за стола с дерзкой улыбкой, подошел к ней и, закрыв дверь, прижал к ней Руби и накрыл ее губы своими. Он целовал ее до тех пор, пока они оба не начали испытывать нехватку воздуха.

Когда он отстранился и посмотрел на нее, она увидела, как в глубине его глаз промелькнуло что-то теплое и настоящее. От этого ее сердце бешено застучало, и ей захотелось забыть о завтрашнем дне и сосредоточиться на том, что происходило здесь и сейчас. Но до сих пор это не приносило ей результатов, и она понимала, что ей нужен более зрелый подход к жизни.

Ей хотелось, чтобы Макс что-то ей сказал. Что-то, что послужит ей дальнейшим ориентиром. Но он просто наклонился и снова ее поцеловал. Тогда она отстранилась и, глядя ему в глаза, прошептала:

— Что мы делаем?

Одна его бровь приподнялась.

— Я думал, ты знаешь. Но если ты намекаешь на то, что хочешь немного больше… — Он снова начал придвигаться к ней, но она его остановила, упершись ладонями в его грудь.

— Я имею в виду нас, — сказала она. — У нас просто легкий флирт или что-то другое?

Макс нахмурился. Похоже, ее слова его расстроили, но ей, уставшей читать по лицам, было нужно вербальное подтверждение.

— Разве ты не знаешь?

Руби покачала головой. Она знала только то, что выбор у нее небольшой. Она может либо удовольствоваться тем, что есть, надеясь, что однажды Макс опустит свои внутренние барьеры и ответит ей взаимностью, либо убежать, пока все не усложнилось.

Макс обнял ее за талию.

— Позволь мне тебе продемонстрировать, — сказал он по-итальянски.

Когда он спустил бретельки ее топа и принялся покрывать жаркими поцелуями ее шею и грудь, тревожные мысли о будущем вылетели у нее из головы.

Лежа поздно вечером без сна в своей постели, Руби взяла с тумбочки свой мобильный телефон, которым не пользовалась с того дня, как приехала сюда. Она говорила себе, что в Венеции можно найти более интересные занятия, нежели болтовня по телефону, но на самом деле просто избегала разговора с отцом о своей будущей карьере.

Она уже начала мечтать о том, что Макс влюбится в нее и захочет связать с ней свою жизнь. Это означало, что ее мир перевернулся с ног на голову и ей, чтобы начать мыслить здраво, нужен контакт с реальностью.

Как она и боялась, среди входящей корреспонденции было письмо от ее отца. Сделав глубокий вдох, она открыла его и начала читать.

Кому: Руби Лэнг

Это было так похоже на ее отца. Большинство людей начинают электронные письма со слова «привет» и сразу переходят к делу, но даже личные имейлы Патрика Лэнга походили на официальные документы.

«Дорогая Руби.

Я надеялся, что к этому времени ты уже определишься, чем будешь заниматься дальше. От твоей соседки по комнате я узнал, что ты сейчас где-то в Италии. Больше она ничего не смогла мне сказать. Я нашел для тебя место в своей компании и был бы очень тебе признателен, если бы ты мне сообщила, готова ли ты его занять. Знаешь, есть много других людей, которые с радостью ухватились бы за эту возможность.

Тебе следует относиться к жизни более серьезно, Руби. Ты не можешь порхать с одного места на другое, ища себя. В твоем возрасте уже пора перестать убегать от ответственности.

Пожалуйста, сообщи мне о своем решении до понедельника.

Папа».

Руби тупо уставилась на экран мобильного телефона. Никакого «Как поживаешь, Руби? Я рад, что ты нашла новую работу» там не было. Как всегда, сплошное осуждение и нотации.

Не сдержавшись, она набрала в ответ:

«Спасибо за вотум доверия, папа».

К ее удивлению, через несколько минут ей пришло еще одно сообщение от ее отца:

«Руби, пойми, я говорю все это вовсе не для того, чтобы сделать тебе больно. У тебя огромный потенциал, и растрачивать его на пустяки — просто преступление. Мое предложение остается в силе. Я думаю, что тебе, возможно, понравится быть офис-менеджером и ты будешь делать успехи. Нашей команде как раз не хватает твоей энергии».

Руби убрала телефон в футляр, положила его на тумбочку и тупо уставилась в потолок.

Она не знала, следует ли радоваться сомнительным отцовским комплиментам. Она хочет что-то делать сама, а не быть у кого-то на побегушках, пусть даже за большие деньги.

Почему ее отец никак не может понять, что неспособность и нежелание долго заниматься одним делом — это две разные вещи? Что она хочет сама сделать свой выбор, сама принимать решения, как делала до сих пор.

«Ты сама выбираешь этот зуд любопытства, это непреодолимое желание попробовать что-то новое и позволяешь ему мучить тебя до тех пор, пока у тебя не остается другого выбора, кроме как сбежать?» — прозвучал тихий голос у нее в голове.

Это ложь, не так ли? Вовсе не это заставляет ее постоянно искать что-то новое.

Проанализировав все этапы своей пятилетней трудовой биографии и степень привязанности к местам и людям, встретившимся на ее пути, она обнаружила, что ее всякий раз охватывало странное беспокойство. Что именно оно было причиной ее бегства? Поначалу она думала, что это просто жажда новизны, но сейчас, по зрелом размышлении, поняла его природу.

Это был страх.

«Ты не свободный художник, Руби Лэнг. Ты трусиха».

Ей ни разу не удалось справиться с этим чувством.

Если не считать того вечера недельной давности, когда она, раздираемая им, сбежала, а Макс догнал ее и попросил остаться.

И она подчинилась.

Руби судорожно вздохнула.

Она хотела остаться с Максом, потому что ее сердце решило, что ее место рядом с ним.

Это открытие потрясло ее, но вместо дикой паники она почему-то испытала странное спокойствие.

Выбравшись из-под одеяла, Руби подошла к окну в надежде на то, что тихий плеск воды поможет ей все тщательно обдумать и принять правильное решение.

Прежде всего, она должна узнать, что испытывает к ней Макс и насколько сильны ее чувства к нему. Ведь если они продолжат отношения, а он по-прежнему будет скуп на эмоции, она не сможет довольствоваться крохами и сбежит, а Макс еще сильнее замкнется в себе, и они оба будут несчастны. Она не хотела, чтобы они повторили судьбу его родителей.

Походив взад-вперед по комнате, она в конце концов рухнула на кровать и со стоном разочарования ударила кулаком подушку.

Единственный вывод, к которому она пришла на данный момент, состоял в том, что вместе с Максом им будет лучше, чем по отдельности. Осталось только убедить в этом его.