Ретт Батлер. Вычеркнутые годы - Татьяна Осипцова Страница 27

– Правда, Фэнтон влюбился не в меня, а в Кэт, он хотел наследника, который походил бы на нее. Вот вам доказательство того, что моя дочь необыкновенный ребенок. Кэти не только красива – она бесстрашна, невозмутима, умна. Она не плачет и не капризничает. Она ужасно самостоятельная и независимая. Она особенная, таких детей больше нет!

Опасаясь, что сейчас Скарлетт опять заплачет, миссис Брютон поспешила поинтересоваться:

– И что же лорд? Вы вышли за него замуж?

– Не успела – тут как раз появился Ретт. А потом он пристрелил Фэнтона.

Она сказала это так, будто речь шла об утке, которую Ретт подстрелил на охоте. Салли поперхнулась чаем.

– Скарлетт!

– Только не надо меня стыдить! Мне ничуть не жаль. Люк был недостоин того, чтобы жалеть о нем.

– Тогда зачем вы согласились выйти за него?

– Ретт считает, что у меня привычка выходить замуж без любви, – усмехнулась Скарлетт. – А если серьезно, я согласилась, поняв, что никогда мне не быть с Реттом. Я считала, что моей дочери нужен отец. Уже после отъезда из Ирландии, в Англии – Фэнтон ведь англичанин, – я сообщила ему, что разрываю помолвку. Из-за этого у них с Реттом вышла дуэль. В результате Фэнтон умер, а у Ретта прострелена рука…

Цыганский квартал, куда они приехали, был расположен дальше всего от места пропажи дочери, поэтому Батлер оставил его осмотр напоследок. В начале кривой улочки, возле большой лужи, играли цыганские ребятишки. Завидев двух хорошо одетых господ, стайка примолкла. Вдруг Ретт схватил Пьера за руку.

– Что такое?

– Лента. Ленточка Кэт.

В волосах одетой в выцветшие лохмотья худенькой девчушки красовалась белая шелковая лента с зеленой вышивкой на концах.

– Это трилистник, символ Ирландии. Мы купили эти ленты в Голуэе.

Ретт шагнул к ребенку, но Муаре остановил его.

– Погоди, надо действовать осторожно.

Подойдя к маленькой цыганке, Пьер ласково поинтересовался:

– Детка, хочешь заработать монетку?

Девочка подняла на незнакомца давно не мытое личико и кивнула.

– Отойдем в сторонку, а то другие дети отберут ее у тебя, – шепнул журналист.

Они отошли шагов на двадцать от остальной детворы.

Девочка со смешной деловитостью поправила ветхую косынку на плечах. По виду ей было лет пять, но большие карие глаза смотрели внимательно, не по-детски.

– Хотите, чтобы я вам погадала, мсье? – спросила она, смешно выговаривая слова.

– Держи, – Ретт протянул ей золотую монету в 50 франков.

Девочка схватила ее, зажала в грязном кулачке и опасливо огляделась по сторонам. Затем подняла взгляд на Ретта и залопотала, подражая кому-то:

– Всю правду тебе расскажу, что было, что будет, от всех бед предупрежу…

Ретт присел перед ней на корточки и взял за руку. Девчушка испуганно дернулась.

– Не бойся. Мне не надо гадать. Скажи лучше, откуда у тебя эта ленточка?

Ретт говорил мягким тоном, и маленькая гадалка успокоилась.

– Это новая ленточка, мама забрала ее у одной девочки, а моей старшей сестре досталось красивое платье. Когда она вырастет, его буду носить я.

– А где та девочка, у которой взяли платье?

– Она сидит в сарае возле конюшни. Мама заперла ее, чтобы не сбежала.

У Ретта радостно ворохнулось сердце. Кэт жива, она рядом!

– Ты можешь нас туда отвести?

– Так мамы нет, а сарай заперт.

– Я дам тебе еще много монеток, – пообещал Батлер, – только отведи.

Он позвенел пригоршней золота перед носом девочки и та, поколебавшись, согласилась:

– Пошли.

Миновав несколько лачуг, маленькая цыганка юркнула в узкий проход, Ретт с Муаре свернули за ней. Они очутились на небольшом дворе, напротив кузницы, из которой слышались мерные удары молота.

– Сюда, – махнула рукой девочка, поворачивая направо.

Дверь сарая была заперта, но Батлера это не смутило. Даже будь дверь стальной, он все равно взломал бы ее. Единственное маленькое окошко располагалось высоко, на уровне головы Ретта. Заглянув в него, он увидел Кэт, невозмутимо игравшую черепками среди поломанных корзин, старых сёдел, битой посуды и прочего хлама.

Ретт не смог сдержать улыбки: находясь в плену, его дочка как ни в чем ни бывало играет!

– Детка, держи свои деньги, – шепнул он маленькой цыганке, протягивая монеты. – Пьер, следи за кузницей, там наверняка сильные мужчины. Хотелось бы обойтись без драки.

Из распахнутых дверей кузницы раздавался размеренный стук молота по наковальне. Вместе с очередным ударом Ретт со всей силы двинул по двери ногой. Одна из старых досок подалась. Он ударил еще раз, затем еще, и две доски вылетели, образовав дыру. Согнувшись, Ретт просунул в нее голову. Кэт уже стояла посреди сарая. Увидев его, она кинулась к двери:

– Ретт, я здесь!

– Т-с-с-с, моя крошка. Тихонько вылезай.

Вскоре дочь уже жмурилась от яркого света у него на руках.

– Быстрее! – кивнул Ретт приятелю.

Они нырнули в проход, пробежали по улочке и, наконец, оказались возле своего экипажа.

– Трогай! Площадь Вандом, отель «Ритц»! – крикнул Муаре вознице и обернулся к Батлеру.

Сияя глазами, в которых поблескивали слезы счастья, Ретт крепко прижимал к груди свое дитя, шепча:

– Девочка моя, моя радость…

Увидев дочь на руках у Ретта, Скарлетт бросилась к ней, осыпая поцелуями, плача и смеясь:

– Кэти, солнышко… Как ты? Ты голодна?.. Они не били тебя? Не издевались? Проклятые цыгане! Никогда больше не отпущу тебя ни на шаг. Что это за лохмотья?.. Бетси, срочно приготовь ванну, это все надо выбросить или сжечь. Как бы Кэт не нахваталась блох…

– Мамочка, я хочу кушать. Меня никто не бил. Я хотела уйти, но они не пускали.

– Я покормлю тебя прямо в ванной. Закажите обед в номер. И горячего молока, – распоряжалась Скарлетт, унося дочь из гостиной.

Кэти перекусила, сидя в ванне, а затем пообедала вместе со взрослыми. Ее смуглые щечки разрумянились, влажные черные локоны блестели в свете ламп. Она сама положила на колени накрахмаленную салфетку, чтобы не запачкать нарядное розовое платье. Скарлетт и Ретт не сводили с нее счастливых глаз. Миссис Брютон тоже любовалась девочкой.

– Жаль, Элеонора не дожила, – вырвалось у нее со вздохом.

Скарлетт поджала губы и незаметно покачала головой, указывая глазами на Ретта, который помрачнел при этих словах.

– Когда вы возвращаетесь в Чарльстон? – поспешила задать вопрос Салли.