Девушка "амальфи" - Ребекка Уинтерз Страница 27

– Хорошо. – Еще одну неделю ему придется жить в неопределенности. – Но скажите, есть ли возможность удалить пластину?

– Да. Если боль от воздействия металла на ткани, то вероятность уменьшения болей весьма велика. Однако вам следует знать, что если дело не в этом, то устранить причину будет не просто.

– Понимаю. – Лукка судорожно сжал в руке телефон. – Каков риск?

– Возможные осложнения при таких хирургических вмешательствах очевидны. Наиболее общая проблема в том, что удаление пластины может привести к ослаблению кости в том месте, откуда изъят имплантат. Иногда образуются трещины около отверстия, куда были вставлены шурупы. Но в вашем случае этого может и не быть.

Ему то же самое говорила Аннабел.

– С вами свяжется моя медсестра и договорится о дне операции.

– Благодарю вас, доктор.

Лукке не терпелось сообщить новость Аннабел. Большую часть дня он созванивался с различными поставщиками и договаривался о ценах. Дом пятнадцать лет стоял пустым и требовал основательного ремонта. Он составил список того, что нужно заменить либо установить заново.

Раздался звонок. Увидев по определителю, кто звонит, он почувствовал, как бешено забился пульс.

– Аннабел?

– Привет! Как вы?

– Я весь в ожидании. Когда вы приедете?

– Я закончила делать покупки и на пути домой.

– Через сколько вы будете?

– Минут через сорок пять.

– Давайте через полчаса.

– Какой вы нетерпеливый! Я потороплюсь.

– Но не слишком. Я хочу, чтобы вы приехали целой и невредимой. Вы прекрасно водите машину, но это все-таки Италия.

– Я всю жизнь езжу по скоростным автострадам Калифорнии и до сего дня, как видите, дожила, – со смехом ответила она.

– Это не смешно.

Я не смеюсь. До скорой встречи.

Спустя тридцать пять минут Аннабел подъехала к дому.

Лукка встал с качелей и поспешил ей навстречу. Открыв кухонную дверь, он взял у Аннабел пакеты с продуктами и поставил на стол.

– Давно пора было приехать, – произнес он, обнимая ее.

– Ну и прием! Совсем не похож на тот… первый. – Фиалковые глаза выразительно смотрели на него.

– Забудьте про это. И забудьте того человека. Он больше не существует. – Лукка прижал ее к себе и начал целовать. – Почему вы так долго ехали? – Он не мог отвести от нее глаз. Она – самая красивая девушка, каких он только знал… и обнимал.

– Да потому, что у вас продают кукурузу исключительно для корма свиньям, и в продовольственном магазине ее не купить. Мне пришлось заехать на какую-то ферму и уговорить хозяйку продать мне штук шесть початков. Она ворчала что-то неодобрительное по поводу американцев, но все же продала.

Лукка захохотал:

– Вы угостите меня кукурузой на палке?

Она тоже засмеялась:

– Это называется початки. Вы когда-нибудь их ели?

– Нет, но со мной служили ребята из Америки, и они об этом мечтали.

– В таком случае вас ждет особое угощение.

– Моя помощь понадобится?

– Мне нужен большой котелок. Наполните его на треть водой. Еще мне нужна кастрюля – в нее налейте воды до середины. А также сковородка и толкушка для картофеля. Муку насыпьте в миску и передайте мне оливковое масло, перец и соль.

Лукка и не помнил, когда ему было так хорошо и весело. Наверное, никогда. Он старался изо всех сил. А она уже жарила цыплят и чистила картошку. Дошла очередь и до кукурузы.

– Я сварю четыре початка, чтобы наесться. Мне лично одного мало, нужно по крайней мере два. У нас это называется «сосать кукурузу».

Он зачарованно смотрел, как она очистила от листьев початки и опустила их в кипящую воду.

– Все сдабривается маслом, а сливки смешиваются с картошкой. Через минуту можем начать есть. А потом я хочу услышать, как вы провели день.

Вскоре они уселись за стол на террасе. Аннабел с интересом наблюдала за тем, как он пробует цыпленка с картофельным пюре.

– А теперь помажьте початок маслом, посолите и высасывайте зерна кукурузы.

Когда он съел половину початка, она сказала:

– Вот и произошло ваше крещение американской едой в стиле Аннабел. Ну как?

– Вкусно. Все вкусно. Вы потрясающая повариха.

Она радостно улыбнулась.

– Спасибо. Похвала от самого шеф-повара Каведзали многого стоит. Настоящий комплимент. – Она смотрела на него поверх своего второго початка. – Судя по вашему настроению, у вас выдался удачный день.

– Очень. – Он доел остатки картофельного пюре с цыпленком и расправился с последним, четвертым початком. – Перед тем как вы приехали, я говорил по телефону с хирургом из госпиталя. Он собирается заняться мной в понедельник.

Она замерла.

– Это самая лучшая новость для меня за последнее время.

– Если он сможет меня прооперировать, то я хочу, чтобы моей медсестрой были вы. Я понимаю, что Мел Джардин ждет вас обратно, но мне вы нужны больше, и я заплачу вам столько, сколько скажете.

Второй раз Лукка говорит ей, что она нужна ему как медсестра. Не об этом она мечтала, но пока что рано сказать ему «да» или «нет». Врач вообще может решить не оперировать. Вполне возможно, что Лукке не следует удалять пластину.

– Давайте вернемся к этому разговору после вашего визита к врачу. А пока что вам неплохо прилечь на качели и дать отдых ноге. Посуду я сама вымою.

– Я помогу.

– Нет-нет. Забыли правило? Кто в этом доме готовит, тот и моет посуду.

Аннабел поняла, почему Виетри называют жемчужиной побережья Амальфи. Над деревушкой возвышался собор Святого Иоанна семнадцатого века с изящным куполом из майолики. Богатое сочетание красок на матово-белом куполе было типично для искусства ремесленников Виетри. Коллекционеры во всем мире ценили их керамику.

За последней съемкой Гвилио наблюдал лично. Аннабел была потрясена красотой огромной вазы, которую Гвилио выбрал в художественной студии. На белом фоне – буйство зеленого, оранжевого и коричневого. Вазу стоимостью не одна тысяча долларов водрузили на пассажирское место спортивного автомобиля. На Аннабел было платье без рукавов с этрусским рисунком. С плеч до подола узкой юбки ниспадала царственная накидка. Рисунок на платье повторял узор на вазе. Ремешки светло-коричневых сандалий на высоких каблуках обвивали лодыжки. Парикмахеру пришлось потрудиться, чтобы заплести волосы Аннабел в косы, как носили этрусские женщины, и скрепить эти косички золотой заколкой. Золотые браслеты сверкали на руках выше локтей. Марчелла объяснила, что это копии подлинных этрусских украшений.