Венец безбрачия - Ольга Свириденкова Страница 27

А вот Виолетта порядком удивила подругу. Вместо привычных броских нарядов на ней было простое, элегантное платье из бледно-оранжевого шелка, в прическе — скромная веточка белых цветов. И ни одного яркого драгоценного камня! Только жемчуг и небольшие бриллианты.

— Виола, что с тобой случилось? — изумленно спросила Юлия. — Ты… выглядишь так, будто… это вовсе и не ты!

Виолетта смущенно рассмеялась:

— По правде сказать, я и сама не знаю, отчего мне взбрело в голову так одеться. Это… вышло само собой. А что, я оделась крайне неудачно?

— Вовсе нет, — возразила Юлия. — Напротив, этот нежный оттенок очень тебе к лицу, да и все остальное тоже. Просто я удивлена, что ты так внезапно переменила вкусы. И я подозреваю, — прибавила она с хитрой улыбкой, — что это неспроста.

— Ну разумеется, неспроста! — с сарказмом воскликнула Виолетта. — Я влюбилась в Николая Загрядского и нарядилась так в расчете очаровать его. Ты ведь это хотела сказать?

— Я ничего не хотела — ты все сказала сама! А теперь, — серьезным тоном сказала Юлия, — давай прекратим этот опасный разговор, пока не поссорились. Пойдем поторопим тетушку, а то как бы нам не опоздать.

* * *

В это же самое время Антон Елагин возбужденно расхаживал по гостиничному номеру, насвистывая бодренький марш. Он тоже был приглашен на вечер к Юшковой и готовился сходу очаровать княжну Прозоровскую, которая, как он знал, обещалась туда приехать.

Желая сразу выделиться из толпы, Антон тщательно продумал каждую деталь туалета. После долгих размышлений он остановился на фиолетовом фраке, сиреневых панталонах и розовато-сиреневом атласном жилете с серебряным шитьем. Перчатки также были сиреневыми, а в белоснежном галстуке сверкал малиновый рубин, окруженный крохотными бриллиантами.

Рассмотрев себя в зеркало, Антон решил, что выглядит сегодня довольно импозантно. В любом случае, неуклюжим московским щеголям с ним не тягаться. К тому же Антон был хорош собой и знал это, а сознание своей привлекательности всегда придает человеку уверенность. И в самом деле, неужели ему — любимцу взыскательных замужних аристократок — не удастся покорить сердце какой-то неискушенной девицы? По мнению Антона, такого не могло быть. «Только бы графиня Шихматова не испортила мне все дело, — внезапно с беспокойством подумал он. — Она не собиралась ехать к Юшковым, но кто ее знает? Вдруг окажется, что туда пригласили моего любезного братца, и она потащится следом? Чего доброго, эта гусыня еще станет вешаться мне на шею, надеясь возбудить его ревность».

Впрочем, Антон тут же решил, что его кузена не будет на вечере, а значит, Кате незачем туда являться. Ну, а если она все-таки приедет… что ж, придется ей поискать себе другого кавалера. Какой прок миндальничать с женщиной, от которой в его жизни ничего не зависит?!

Весело подмигнув своему отражению, Антон надушился мускусным одеколоном и велел подавать карету.

* * *

В начале девятого Юлия, Виолетта и Наталья Борисовна были на месте. Поднявшись по мраморной лестнице, они вошли в просторный бело-золотой салон, где уже собралось около сотни человек. Люстры и бра с хрустальными подвесками весело искрились огнями, отражаясь в огромных настенных зеркалах; приглушенная музыка не мешала гостям вести непринужденные беседы. В салоне царила необычайно приятная атмосфера, от которой Юлия тотчас настроилась на веселый, праздничный лад. Как она любила роскошные великосветские гостиные! Как соскучилась по шумным вечерам!

Пока Наталья Борисовна болтала со своей знакомой, Юлия отыскала глазами хозяйку дома. И ее праздничный настрой тут же испарился. Рядом с темноволосой красавицей Анной Юшковой, одетой в шикарное малиновое платье, сидел Матвей Елагин. Расположившись на диване в дальнем конце салона, они увлеченно разговаривали тет-а-тет, обмениваясь понимающими взглядами.

Юлия ощутила острый прилив раздражения. Весь вечер видеть перед собой этого несносного человека! Почему-то она была уверена, что Матвей уже покинул Москву, а оказывается, ничего подобного. Но что ему здесь надо? Не вышло с одной невестой, так решил поискать другую? А пока другой невесты не нашлось, не теряет времени даром и решил приударить за замужней дамой? «Так оно и есть, — подумала Юлия, внимательно присмотревшись к Елагину, — иначе зачем бы он так разоделся?»

А одет Матвей был с иголочки. Безукоризненно сшитый черный фрак, такие же панталоны, белоснежный пикейный жилет с выпуклыми узорами — символ респектабельности и хорошего вкуса. В небольшом черном галстуке, повязанном поверх белого воротника, поблескивал крупный бриллиант. И больше никаких украшений: ни цепочки, ни перстня, ни даже часов. В своем дорогом, изысканно-строгом костюме Матвей Елагин резко выделялся из пестрой толпы гостей, и не только одеждой, но и осанкой, манерами, всем своим обликом. И, похоже, так думала не одна Юлия, потому что взоры большинства женщин то и дело обращались в его сторону. Это открытие снова вызвало у Юлии прилив досады, заставив судорожно стиснуть кружевной веер.

— Немедленно прекрати так смотреть на Елагина! — раздался испуганный и одновременно веселый шепот Виолетты. — Или ты хочешь намекнуть ему, что жалеешь о своей холодности?

Вспыхнув, Юлия отвернулась от Матвея и принужденно рассмеялась.

— Вот еще глупости! — горячо возразила она. — Да с чего ты взяла, что я о чем-то жалею?! Просто меня возмутило, что он тоже пришел на этот вечер.

— Не думаю, что он пришел, чтобы испортить тебе настроение, — усмехнулась Виолетта. — Его пригласили, он и приехал. А про то, что ты тоже здесь будешь, он мог и не знать.

Юлия сердито парировала:

— Ради Бога, Виола, перестань говорить мне гадости! Лучше б успокоила меня, чем подливать масла в огонь… И вообще, мы приехали развлекаться, а не обсуждать Елагина! Так что давай поздороваемся с хозяйкой и займемся своими делами.

Виолетта кивнула, и они с Натальей Борисовной обменялись с Юшковой любезностями и сразу отошли в сторону. При этом Юлия даже не взглянула на Елагина, будто они не знакомы. Она понимала, что это не слишком учтиво, но… ей так хотелось хоть чем-то досадить ему!

В зал вошел Самборский. Юлия приветливо улыбнулась старому другу и хотела подойти к нему, но не успела, потому что к ним подлетел долговязый брюнет в необычайно вычурном одеянии, благоухающий натри метра мускусным одеколоном. Запах был так резок, что Юлия невольно поморщилась и отступила назад.

— Госпожа княгиня, позвольте засвидетельствовать вам свое почтение! — нараспев произнес молодой человек, кланяясь Наталье Борисовне. — Надеюсь, ваши дела обстоят хорошо? Во всяком случае, выглядите вы очаровательно!

— Благодарю вас, граф, — сдержанно ответила Наталья Борисовна. И так как он не ушел, а вместо этого с неприкрытым интересом воззрился на Юлию, неохотно прибавила: — Вы еще не знакомы с моей племянницей, княжной Прозоровской?

— К сожалению, не имел чести быть представленным, — ответил тот. — Но отчаянно этого жажду!