Мастер поцелуев - Джанет Дейли Страница 27

– Может быть, потому, что опасаются потревожить и разбудить незнакомых и непонятных им духов, – совершенно серьезно ответил Джон.

Ланна с удивлением посмотрела на спутника. Может быть, он шутит? Но Джон не шутил. Он пристально рассматривал экспонаты, выставленные в галерее, но было видно, что мысленно он унесся куда-то очень далеко. Ощутив на себе взгляд Ланны, он сказал:

– Сегодня это одно из лучших в мире собраний качин хопи и зуни.

Теперь и Ланна стала вглядываться внимательнее в витрины, привлекшие его внимание. В них были выставлены куклы, вырезанные из дерева и украшенные перьями и раковинами улиток, колючками кактуса, костяными пластинками и бирюзой. Разного размера и вида, они были похожи только в одном – гротесковости изображения: у всех были огромные глаза, круглые головы с длинными клювами или зубастыми пастями и хохолками на макушке. У всех был свирепый и загадочный вид, словно куклы эти вышли из ночного кошмара.

– Наверное, это идолы, изображающие индейских богов, – прошептала Ланна.

– Это куклы, а не идолы, – поправил Джон и улыбнулся. – Думаю, что скорее можно сказать, что качины являются воспроизведениями богов. А говоря более точно, символизируют силы природы в виде сверхъестественных существ.

Каждая из фигур была вырезана с необычайной тонкостью.

– Они привлекают и завораживают, – признала Ланна, – но на свой особый, пугающий лад. Для чего их применяли? Наверняка это не просто игрушки…

– В известном смысле, это игрушки. Качины давали детям. Но куклы эти служили не столько для игры, сколько для того, чтобы познакомить детей с различными качинами, – объяснил Джон.

– Вы говорили, что эти куклы относятся к культурам зуни и хопи?

– Те, что мы здесь видим, – да, – кивнул Джон. – У пуэбло и навахо тоже есть качины. У навахо костюмы и головные уборы изготовлены менее тщательно, хотя они такие же страшные на вид. Их маски делаются из раскрашенной оленьей кожи и иногда украшаются орлиными перьями или ожерельями из еловых сучьев вокруг шеи. А выбор той или иной маски зависит от обряда и от того, какая из качин в нем участвует.

– Какие это бывают обряды? – Все, что рассказывал Джон, звучало для Ланны странно и чуждо, одновременно привлекая ее и отталкивая.

– Мальчики из племени навахо проходят обряд посвящения в члены племени в возрасте от семи до тринадцати лет. Вы, наверное, сами представляете, насколько ребята в это время впечатлительны. – Лицо Джона на миг помрачнело, он стиснул зубы и на щеках его заиграли желваки. Затем он заговорил вновь: – Это происходит во время Ночного пути. Мальчики одеты только в набедренные повязки, а на головы им набрасывают одеяло. Затем их приводят к костру и приказывают не смотреть на «богов».

Ланна представила себе эту картину: темнота, рвущиеся в ночное небо языки пламени и горстка мальчиков с головами, покрытыми одеялами, – встревоженные и не знающие, чего ожидать…

– Двое помощников шамана моют волосы в воде, смешанной с соком юкки, а затем облачаются в киртлы – нечто напоминающее шотландский килт – и различные украшения. Все открытые части тела – руки, ноги, грудь – они обмазывают белой глиной. Один из них в черной маске представляет Деда чудовищ, второй – в белой маске – изображает Женское божество. Поскольку маски скрывают их лица, мальчики не догадываются, что они хорошо знают их… И вот, перевоплотившись в сверхъестественные существа помощники шамана выходят к костру.

Каждого мальчика по очереди выводят вперед, и Женское божество священной кукурузной мукой наносит ему на плечо знак. Дед чудовищ в черной маске держит в руке пучок тростника, связанный в виде хлыста. Издавая резкие крики, он наносит мальчику удары этим хлыстом по плечам, а затем по другим частям тела. Толпа мужчин, окружающих костер, просит качину бить то сильнее, то легче, но тот всегда поступает наоборот, время от времени неожиданно вскрикивая, чтобы испугать и сбить с толку мальчика.

Ланна внутренне содрогнулась, представив себе ужас, который охватывает ребенка, который не видит нападающего, а только слышит устрашающие вопли и чувствует, как хлыст обжигает кожу.

– Когда обряд завершен, – продолжал Джон, – качины снимают маски, и мальчик узнает тех, кто под ними скрывался. Обычно это бывают его дяди или двоюродные братья – люди, которых он хорошо знает. Мальчику дают цветочную пыльцу из мешка шамана и приказывают осыпать ей маски, а затем и людей, которые их надевали. Человек, изображавший Деда чудовищ, надевает маску на голову мальчика и издает пронзительный крик, который до этого так его пугал.

Джон умолк. Казалось, он мысленно перенесся куда-то далеко – возможно, к тому самому костру, о котором только что рассказывал… Затем, как бы стряхнув с себя воспоминания, посмотрел на Ланну:

– Это очень интересный с психологической точки зрения обряд. Открывая мальчику, кто они такие, качины показывают ему, что они не настоящие «боги», а обычные люди. Ему не следует бояться фигур в масках – в них нет ничего страшного. Позволяя мальчику самому надеть маску, ему пытаются символическим образом показать, что божественные или сверхъестественные силы обитают в самом человеке – как злые, так и добрые.

Это объяснение заставило Ланну по-другому взглянуть на обряд, который вначале показался ей бесчеловечным. Теперь она начала понимать, сколь глубокий – по-своему – смысл скрывался в нем. Да и Джон предстал перед ней в неожиданном свете, оказывается, он так много знает!..

– Вам доводилось бывать на таких обрядах посвящения? – спросила она.

– Нет, – покачал головой Джон. – Белым не разрешается присутствовать.

– Откуда же тогда вы так много об этом знаете? – удивилась Ланна.

– Не забывайте, мое детство прошло неподалеку от резервации. Навахо, пуэбло и даже апачи с Белых гор были нашими соседями.

– Не понимаю, как вы можете отличать одних индейцев от других, – Ланна не успела еще договорить, как ощутила неловкость от своих слов. Лицо Джона словно окаменело. Но ведь Ланна совсем не разделяла расовых предрассудков, которыми страдают некоторые ее соотечественники, и потому в замешательстве поспешила добавить: – О, я совсем не то хотела сказать. Вы ведь понимаете, что мои знания об индейцах ограничиваются голливудскими вестернами и тому подобным…

– Членов одного племени легко отличить от тех, кто относится к другому, по многим признакам – по чертам лица, по сложению… Навахо – высокомерные и худощавые, а пуэбло – коренастые, с круглыми лицами, – пояснил Джон.

– Высокомерные? Я почему-то никогда не думала, что это можно сказать о навахо, – с удивлением заметила Ланна, когда они направились к следующей витрине. – Я всегда считала, что они – пастухи. Первое, что мне приходит в голову, когда я думаю о навахо, – это овцы и шерстяные одеяла. Мне они всегда представлялись очень мягким народом. И вдруг высокомерные!..

– Они в самом деле были пастухами. И сейчас – пастухи, – согласился Джон. – Но в прошлом они были довольно воинственным племенем. Навахо – это хозяева всех земель на западе Колорадо. Когда испанцы предъявляли права на эти территории, навахо хвастливо заявляли, что они разрешили испанцам жить на этих землях, чтобы те были их «овцами», и это в каком-то смысле – правда, потому что навахо постоянно угоняли овец из испанских отар. – Джон остановился и посмотрел на Ланну. – Вы когда-нибудь слышали о Длинной тропе?