Девушки начинают и выигрывают - Натали Крински Страница 27

— Как на этой неделе? — кричу я ему.

— Не так хорош, как тот, что послал я, — говорит Кристал, качая головой, и возвращается к рассказу.

Кара, глава экспедиции, сидит в фургоне, вооружившись списком: еда, напитки, карты… целая простыня. Убедившись, что все и всё на месте, она издает командный клич:

— По местам!

Первокурсник Питер из «Жабы» с ошалелым видом — оттого, что еще жив, — широко улыбается. На прошлой неделе он бросил свою подружку, и Кара подхватила его проворнее, чем туфли «Манолос» на распродаже.

— Придержи своих лошадей, футбольная Барби, — сухо замечаю я.

Питер смеется, словно ничего смешнее в жизни не слышал.

Кара бросает на него убийственный взгляд, и он давится собственным смехом.

Надо отдать ей должное: она хорошо выдрессировала его всего за одну неделю.

Лиза с театрально накрашенными глазами и сигаретой ходит взад-вперед и рассеянно говорит по сотовому. Она отбрасывает назад длинные темные волосы и делает глоток пива с привкусом джина и тоника из спрятанной в бумажный пакет банки.

Пить такую дрянь? Лиза иногда очень меня удивляет.

— Я тоже буду скучать, дорогой, — шепчет она в телефон и закатывает глаза.

— Кто это? — спрашиваю я.

— Стюарт, — отвечает она одними губами.

— Ах да.

— Значит, так, друзья! — хлопнув в ладоши, привлекает общее внимание Кара. — Садимся и едем!

— Ш-ш-ш! — шипит Лиза. — Я говорю с Гарри.

С Гарри? Мне показалось, она разговаривала со Стюартом.

Мы все поднимаемся в фургон, горя желанием бурно начать выходные.

Когда Бонни выезжает на шоссе, положив руки на руль в положении «на десять часов» и «на два часа», меня захлестывает теплое, не поддающееся определению чувство. Ощущение такое, будто впервые за целую неделю я сижу неподвижно, не обремененная никакими обязанностями и окруженная людьми, которых люблю. Пусть это звучит банально, но мало что в жизни сравнится с удовольствием от общения с друзьями. И одно из этих «мало» — находиться с ними в начале пути к трехдневному забытью.

— Вы ни за что не угадаете, что я слышала, — обращается к нам Кара, выдернув меня из моих грез.

— Пива? — спрашивает, ни к кому конкретно не обращаясь, Горячий Роб и открывает установленный в фургоне холодильник.

— Что бы вы сделали, если бы узнали, что это пиво разлито в колумбийских потогонных заведениях людьми, работающими по четырнадцать часов в день без перерыва на посещение туалета и практически бесплатно, лишь для того, чтобы принести прибыль бессердечным империалистам и транснациональным корпорациям? И не говоря уже об ущербе, который эти заводы наносят окружающей среде. — Активист Адам умолкает.

Горячий Роб смотрит на него с досадой.

— Хочешь пива? — снова спрашивает он.

— Да, давай, — отвечает Адам, протягивая руку. Бонни слышит, как эти двое с треском открывают банки, и с угрозой смотрит на них в зеркало заднего вида.

— Если вы хотя бы подумаете о том, чтобы выпить это здесь, я остановлю машину и высажу вас прямо тут, на обочине шоссе.

Вероника отрывается от зеркальца, не донеся до губ помаду, и неодобрительно хмыкает:

— Ты всегда такая зануда, дорогая? Бонни с весьма недовольным видом что-то едва слышно бормочет себе под нос.

Адам и Роб разражаются хохотом. В ответ Бонни сворачивает на обочину и резко жмет на тормоза.

Сложив руки на груди, она оборачивается и смотрит на ребят. Бонни не шутит.

Кара, раздраженная тем, что никто не обращает на нее внимания и ее план прибытия в Гарвард ровно в пять минут девятого может быть сорван единственным водителем, считает своим долгом вмешаться.

— Бонни, возвращайся на дорогу, — сурово произносит она и быстро добавляет: — В фургонах разрешены открытые емкости с алкоголем. Бонни смотрит на нее с подозрением.

— Я проверяла, — вынужденно лжет Кара.

— Отлично, — ворчливо отзывается Бонни.

— А теперь, — говорит Кара, удовлетворенная тем, что настояла на своем и фургон снова движется, — вы ни за что не угадаете, что я слышала.

— Что, милая? — с надеждой спрашивает Первокурсник Питер, играя темным локоном, лежащим на ее загорелом плече.

Кара — фанатка загара. Она или бронзовая, как пляжная красотка, или странного оранжевого цвета, в зависимости от того, где провела лето.

Она смотрит сквозь Первокурсника Питера, словно он прозрачный.

— Что ты слышала? — спрашиваю я, радуясь возможности развлечь ее.

— Вы не поверите, кто у нас лесбиянка.

— Кто? — отзываюсь я.

— Ты сказала «лесбиянка» так, как будто это болезнь, — замечает Лиза.

— Я ничего плохого в виду не имела. Просто это шокирует.

— Ну, давай, говори уж, — встревает Вероника.

— Джули Купер, — театрально объявляет Кара.

— Кто такая Джули Купер? — спрашивает Первокурсник Питер.

— Ты ее не знаешь, — говорит Кара, стряхивая его руку и выжидающе глядя на остальных.

— Офигеть! — восклицает Горячий Роб.

Я недоуменно смотрю на него.

— Я встречался с ней на первом курсе, — объясняет он. — И на втором, между прочим, тоже. Это я могу вычеркнуть из своего списка, — говорит он, обращаясь к Адаму.

— Что вычеркнуть из своего списка? — спрашиваю я.

— Пункт «переспать с лесбиянкой».

— Что это за список?

— Список того, что было бы забавно сделать до окончания колледжа, — совершенно спокойно отвечает он.

— И переспать с лесбиянкой входит в этот список?

— Ну да, а почему нет.

— Кара, — произношу я, поворачиваясь к ней, — Джули Купер не лесбиянка.

— Нет, лесбиянка. Она лесбиянка с губной помадой.

— Откуда ты знаешь?

— Да, — кивает Лиза, — откуда у тебя эта информация?

— Ну, вы помните, как она одно время встречалась с Билли Дунном?

— Угу, — говорим мы все (кроме Первокурсника Питера).

— Так вот, я занимаюсь вместе с ним на курсе «Популярность».

— Подожди-ка, — перебиваю я Кару, — ты посещаешь курс, который называется «Популярность»?

— Да, — отвечает Кара, — туда все ходят. Он очень интересный. Там рассказывают, какие качества делают людей популярными.

— Ну, ладно, — с сомнением отвечаю я.

— Ну вот, мы с Билли сидим рядом, поэтому разговариваем. Во вторник он пришел на занятие очень расстроенный, и я пыталась его утешить.