Такси! - Анна Дэвис Страница 27

— Твоей матери?

— Да. Скоро годовщина ее смерти. Мне это покоя не дает.

— Что-то вроде призраков? — Вид у Стефа был озадаченный.

— Нет, что ты. Просто мне не по себе, вот и все. И никакого секрета здесь нет.

Он коснулся моего лица — и рука его замерла.

Сон для меня опасен. Я не могу больше доверять собственной голове. В 5.30 утра я снова была в пути. Руль скользил во вспотевших ладонях, пересохшее горло горело, а взгляд был такой дикий, что я испугалась собственного отражения в окне. Обычно после сна очень кстати оказывается успокаивающий массаж Стефа, но в этот раз я сделала ноги, едва выбравшись из кровати. То ли будить Стефа было совестно после того, как сама же изводила его допоздна этими секретами, то ли просто хотелось остаться одной. Цвет словно электрошок разрывает голову, выматывает нервы, обостряет все чувства. Готова поклясться, что от меня пахнет паленым, когда я вырываюсь из этого сна.

Огонек включен не был, но я невольно притормозила возле девчонки, голосовавшей у Тауэрского моста. Стекло опустилось, и я увидела размазанную косметику и полные боли глаза.

— До Пимлико не подвезете?

Голос усталый.

Я кивнула. Она забралась в машину, и мы двинулись в путь.

Одета девчонка была для гулянки — миниатюрные шортики и укороченный топик. Или тусовщица, или проститутка. Совсем еще зеленая. Забилась в уголок и утирает глаза рукой. Кто-то обидел. Или наркотик так подействовал.

Возле кого попало я бы не остановилась — не тогда, когда меня все еще колотит от этого сна. Но здесь я что-то учуяла — хотя и собиралась сначала проехать мимо. Уловила ее отчаяние.

Ночью люди беззащитны и открыты. Видишь, что таится за деловым костюмом, за тщательно отрепетированной улыбкой, за внешним лоском. На миг перед тобой мелькает история людей — их подлинная история. И этого мига достаточно. Я высадила девочку у белого георгианского дома на Бесборо-стрит — наверное, все-таки шлюха, иначе откуда у нее деньги на такое? — и подождала, пока она не отыскала ключи и не вошла внутрь. А потом направилась к «Крокодилу».

— Туман оседает, — вместо приветствия сообщила я Винни, перебрасывая куртку через спинку стула и усаживаясь за стол.

— Привет, Кэтрин. — Она как будто замялась, глядя поверх моего плеча. Я невольно обернулась, но никого, конечно, не увидела.

— Как твой кашель?

— Намного лучше, спасибо. — Винни продолжала озираться по сторонам.

— Что-то не так, Вин?

— Не так? — Вид у нее стал совсем озадаченный. — Да нет. С чего вдруг?

— Два белых круглых тоста с яйцами-пашот, кофе и еще один чай для Винни, пожалуйста, Кев, — сказала я.

В кафе было тихо. Большой Кев в дальнем углу вытирал столики ветхой серой тряпкой.

Винни отхлебнула чай. Я заметила на столике чашку с недопитым кофе и уже хотела позвать Кева, чтобы он забрал ее, но перехватила взгляд Винни. Она опустила глаза.

— Вин…

Справа распахнулась дверь туалета.

— Кэтрин — как замечательно! Что у вас с глазом?

— Вы что здесь делаете?!

Крэйг Саммер поправил оливково-зеленый галстук, одернул полы черного пиджака, проверил ширинку и захлопнул дверь туалета, сияя мне улыбкой как с рождественской открытки. И подмигивая.

Он сел за столик рядом с Винни и взял свой кофе.

— Надо же, как удачно…

— Только не рассказывайте, что это совпадение! — Я метнула яростный взгляд на порозовевшую Винни. — Что здесь творится, ведьма ты старая?

Она открыла было рот, но Моргун опередил ее:

— Конечно, вы правы, Катерина, — это не совпадение. Во всяком случае, не совсем совпадение. Я оказался поблизости и…

— Оказались поблизости в шесть утра?! Вы что, следить за мной вздумали?

— Не говорите глупостей, — ответил Моргун и крикнул Кеву: — Еще кофе, пожалуйста!

Я решила его игнорировать.

— Винни?

Молчит. Психанула из-за «старой ведьмы».

Я посмотрела на Моргуна:

— Как вы узнали, что я здесь бываю?

— Вы мне сами говорили в «Гасконском клубе». Сказали, что почти каждый день заруливаете в «Крокодил» — кафе для таксистов в Пимлико. Я как раз возвращался домой, увидел кафе со столь выдающимся названием и решил попытать удачи.

— В общем, логично, ага, — заключила Винни.

— Я беспокоился за вас, Катерина. И мне так понравился тот ужин. Но когда я позвонил следующим вечером…

— Ладно, ладно… — Голова гудела, перед глазами еще мелькали сполохи цвета. — Кев, про завтрак забыли, хорошо?

— А? — послышался рык из глубин кафе.

Я встала и взялась за свою куртку.

— Заказ, говорю, отмени, Кев. Мне больше не хочется есть.

— Ты куда? — растерялась Винни.

— Воздухом подышать.

— Но он тебя целый час дожидался!

— А я его просила?

Выходя за дверь, я услышала голос Моргуна:

— Пусть идет, Винни.

Вот это взбесило меня больше всего.

Я оставила кеб там, где он и стоял, и пешком пошла к Темзе, дрожа от холода, но в то же время радуясь ему. Возле реки легче дышать, а мне сейчас именно это и было нужно. Небо — розовато-лиловое, предрассветное, подернутое туманом — сливалось с цветом, словно смешивались две краски, и теперь я была в силах преодолеть этот страх.

Через несколько минут за моей спиной послышалось пыхтение. Оборачиваюсь — Моргун. Топает по тротуару, пытаясь отдышаться.

— Намеков не понимаем? Трудно сообразить, что я хочу побыть одна?

Он все еще не мог перевести дыхание.

— Что на вас накатило, Крэйг?

Моргун, не переставая пыхтеть, сунул руку в карман и что-то протянул мне. Ключи от моей машины.

— Вот черт… — Я прямо чувствовала, как заливаюсь краской. — Спасибо. Но сами можете догадаться, что я подумала…

— Знаю. — К Моргуну наконец вернулась способность говорить. Взъерошенный, запыхавшийся, язык вывалил, как собака. Печальное зрелище.

Я смягчилась.

— Вот что, я хотела немного прогуляться по набережной. Может, вместе пройдемся?

— Было бы замечательно.

В молчании мы спустились к реке. Постояли, глядя на Вестминстерский мост, на Каунти-Холл, прислушиваясь к гулу пробуждавшегося Вест-Энда. Лондонский Глаз [8]возвышался надо всем, и даже Биг-Бен по сравнению с ним казался карликом. Крэйг достал сигарету, сунул в рот, но зажигалки у него, судя по всему, не оказалось. Он покосился на меня — не иначе, хотел попросить огонька, — но увидел выражение моего лица и убрал сигарету. Мы шагали по плитам; металлические набойки Крэйга постукивали в мерном ритме.