Дизайн мечты - Линн Мессина Страница 27

В нарушение правил я держала машину на холостом ходу у пожарного гидранта, когда из дома вышел Ник с серой сумкой от Армани, купленной несколько недель назад на распродаже образцов. Модная, броская сумка небрежно висела на ремне через плечо, как у почтальона.

Я посигналила, чтобы привлечь внимание Ника, — держа в руках «Таймс», он просматривал заголовки, спускаясь по пяти ступенькам на тротуар. Ник не остановился и даже не поднял глаза. Звук автомобильного гудка не дошел до его сознания. Сойдя на тротуар, он повернул налево, к метро. Я снова подала сигнал, подержав подольше, пока звук не стал неровным и вибрирующим. Ник и ухом не повел. Вот что с человеком делает Нью-Йорк — даже когда кто-нибудь бежит по улице, выкрикивая ваше имя, вы редко обернетесь, предположив, что окликают не вас, а другую Таллулу. Среди восьми миллионов нью-йоркских обитателей становишься как бы невидимкой. Порой это даже неплохо.

Отстегнув ремень безопасности, я выбралась из машины и нагнала Ника на углу Бликер-стрит. Пришлось легонько постучать его по плечу, чтобы отвлечь от чтения.

— Привет, — с теплотой в голосе сказал Ник. — Что ты здесь делаешь?

— Охочусь на тебя из засады, — объяснила я.

Ник улыбнулся. Охота из засады не вызывала в воображении образ захваченных дилижансов и ограбленных поездов, так что мои слова сошли за приветствие. Ник взглянул на часы и произвел в уме мгновенный подсчет.

— Я могу уделить тебе только двадцать минут — в десять тридцать у меня собрание сотрудников. Хочешь чашку кофе, или у тебя один из тех случаев, когда нужно выслушать мнение третьего? Что случилось? Понравилось платье или хочешь выбрать кому-то подарок? Ты ведь до сих пор ничего не подарила отцу на свадьбу!

Он был прав, но предположения Ника настолько улетали в «молоко», что я даже не стала отвечать на замечание.

— Нет, на этот раз идея требует немного больше времени и сил, — сказала я, потянув его за рукав к машине.

— Тогда нельзя ли после работы? — попросил Ник. — У меня есть кое-какие записи, которые нужно систематизировать и подготовить к собранию.

— Меня не волнует твоя подготовка к собранию. Ник с обожанием посмотрел на меня, явно подумав о моей хаотичной жизни и привычке встречать грядущие события неподготовленной.

— Ну конечно, нет.

— Не волнует, — повторила я, не обращая внимания на его снисходительность. — И тебе тоже не нужно беспокоиться о записях для собрания.

Забавляясь, Ник поинтересовался, с какой стати ему не волноваться о собрании. Буквальное значение слова «засада» до него еще не дошло.

— Потому что ты на него не пойдешь, — сообщила я.

— Пойду, конечно. Я же его созвал.

Я пожала плечами:

— Нет, не пойдешь. Возьмешь сегодня выходной.

Ник остановился как вкопанный, словно прирос к тротуару напротив своего дома, и в его взгляде впервые мелькнуло раздражение. Но это уже было не важно: до взятой напрокат машины оставалось несколько шагов.

— Лу, я знаю, ты ненавидишь работу в «Старке», но прогуливать не выход. От своих проблем не убежишь. — Он положил мне руку на плечо, из последних сил стараясь сдержаться. Ему еще записи систематизировать и собрание вести, но он не против уделить мне время. Правда, не сейчас. — Давай встретимся за ужином — я угощаю — и обо всем поговорим.

Я засмеялась. Ник держался очень мило и искренне, но так заблуждался!..

— Я не бегу от проблем и не прогуливаю работу. Мы с тобой берем отгулы на остаток недели. — Подойдя к машине, я открыла дверцу: — Залезай. До вечера нужно проехать много миль.

В глазах Ника появился огонек — не озарения, он по-прежнему не понимал, что происходит, — но догадки, что на этот раз для него припасено нечто новенькое. Это явно не был заурядный невроз. Рядовые психозы Таллулы Уэст не предусматривали прокат машин.

— Что происходит?

— Дорожные приключения [23].

— Дорожные приключения? — повторил Ник, словно иностранный термин.

— Ага, поездка на старом автомобиле. Ты, я и автомагистраль номер девяносто пять, лежащая перед нами, как усыпленный эфиром пациент на операционном столе.

Ник с силой сунул руки в карманы: он колебался. Дорога, манящая вдаль, — очень соблазнительная штука: свобода, свежий воздух и солнечный свет, ослепительным блеском отражающийся от ваших «Уэйфареров» [24].

— Лу, я не могу ехать познавать Америку прямо сейчас. Мне нужно на работу.

В голосе его звучало сожаление, острое горькое сожаление. Я подлила масла в огонь.

— Capri diem [25]Ник, — ободряюще сказала я, украв строчку у поэта прошлого. Строка Горация.

Прежде Ник не слышал от меня этой фразы. Он внимательно посмотрел мне в глаза, разглядел радостное головокружение, безумное счастье, возбуждение, бьющее через край, и оттаял настолько, что улыбнулся:

— С каких пор Таллула Уэст научилась ловить мгновение?

— Я землевладелица, — гордо заявила я. Слово ласкало слух, я подавила искушение повторить. — Знаешь, что это означает?

Ник считал, что знает, но сегодня все шло кувырком, и он счел за благо уточнить:

— У тебя появился земельный участок?

— Я. Владею. Землей.

— Ты владеешь землей, — ровно сказал Ник, хотя на самом деле это был вопрос: «С каких же пор?».

— У меня есть собственный земельный надел. Я землевладелица.

Ник облокотился на дверцу машины. Он еще не был готов опуститься на сиденье, но прогресс был налицо.

— Лу, какая великолепная новость! Где же?

— В Северной Каролине, в тридцати милях к востоку от Эшвилля. Я южанка, Ник, я владелица поместья на Юге!

Смеясь, Ник поздравил меня с новой родословной.