Резанов и Кончита. 35 лет ожидания - Татьяна Алексеева Страница 27

– Ничего-то ты не можешь толком сделать без помощи слуг! – обругал он себя вполголоса. – Даже просто одеться прилично не способен! А еще удивляешься, что дипломат из тебя тоже никудышный получился…

Рассердившись на собственную беспомощность, он вскочил, снова схватился за утюг и заставил себя закончить работу. Результат все равно оставлял желать лучшего: пролежавшая год в сундуке среди другой одежды сорочка была недостаточно белой, а слегка желтоватой, все остальные предметы гардероба так и не удалось отгладить до конца, и на них проступали едва заметные складки. Но Резанов понимал, что сделать костюм еще лучше, находясь в чужой стране на корабле и имея в своем распоряжении только два старых утюга, он все равно не сможет. Оставалось только надеяться, что местная знать поймет, какие трудности испытывают путешественники, и не будет слишком уж придирчива к его внешнему виду. А может, и не сумеет как следует разглядеть при свете свечей все недостатки его праздничной одежды.

Вернувшись в свою каюту, он обнаружил, что до начала бала осталась всего пара часов. Прийти в крепость слишком поздно в его положении было бы катастрофой, и командор принялся торопливо одеваться. Потом он так же поспешно, но при этом очень тщательно попытался причесать перед небольшим зеркалом свои непослушные вьющиеся волосы, отросшие со дня последней стрижки чуть больше, чем следовало. Волосы всячески сопротивлялись попыткам привести их в порядок и так и норовили спутаться после каждого взмаха гребешком. У Резанова мелькнула мысль о том, чтобы подстричься еще немного короче, но он сразу же с сожалением от нее отказался: времени оставалось слишком мало, да и гарантии, что он сможет быстро найти в незнакомом городе хорошего парикмахера, не было абсолютно никакой.

В конце концов, чувствуя себя совершеннейшим неряхой, которого нельзя выпускать не то что в высший свет, но и просто на улицу, где его могут увидеть люди, Николай Петрович вышел из своей каюты и неуверенно постучался в соседнюю дверь.

– Да-да, я уже готов! – На пороге появился Георг Лангсдорф, тоже празднично одетый и аккуратно причесанный. Увидев замершего перед входом в каюту Резанова, он уставился на него изумленными глазами и слегка приоткрыл рот, мгновенно став похожим на увидевшего какую-то странную диковину маленького ребенка. Николай, смущенный его взглядом, виновато развел руками:

– Все что мог, я сделал. Лучше выглядеть – невозможно, как тут ни старайся…

– Лучше?! – с еще большим удивлением захлопал глазами молодой врач. – Да вы просто потрясающе выглядите! Как будто только что из королевского дворца!..

– Издеваешься? – обиженно насупился Резанов, в свою очередь приглядываясь к Георгу. Было видно, что тот тоже серьезно отнесся к приглашению на бал и очень старался превратить себя в светского франта, но его постигла такая же неудача, как и его старшего товарища. Костюм местами был плохо отглажен, на свежевыбритых щеках виднелась пара мелких порезов, а волосы были даже в немного более сильном беспорядке, чем у Николая. Однако, без всякого сомнения, требовать большего от молодого человека было нельзя – он тоже сделал все, что было в его силах.

– Какое там издеваюсь, господин Резанов! – В голосе Лангсдорфа тоже прозвучала легкая обида. – Вы на себя в зеркало смотрели? Я, когда вас увидел, дар речи потерял – как вам удалось так нарядиться?!

Его горячая речь, безусловно, была искренней, но Резанову показалось, что его молодой друг просто обманывает себя. Ведь он больше года не видел ни одного парадно одетого человека!

– Ну ладно тебе глупости говорить… – снисходительно улыбнулся он Георгу. – Пошли скорее, у нас времени почти не осталось!

– Конечно, сейчас! – Лангсдорф притворил за собой дверь, и уже через несколько минут они с Резановым были на берегу. Быстрая пробежка по порту заставила Николая в очередной раз болезненно скривиться: их с Георгом начищенные до блеска сапоги мгновенно стали пыльными и грязными, словно они пару часов бродили по размытым дорогам. Резанов зашарил по карманам в поисках лишнего носового платка, но Лангсдорф вежливо кашлянул, напоминая ему о времени, и они заспешили дальше.

Им удалось довольно быстро поймать конный экипаж и подъехать к крепости на четверть часа раньше начала праздника. Выскочив из экипажа чуть в стороне от входа, Николай достал из кармана носовой платок, разорвал его пополам и тщательно вытер одной из половинок испачканные сапоги. Георг торопливо последовал его примеру и собрался уже рвануться к дверям, чтобы скорее, пока обувь снова не запылилась, оказаться внутри, однако Резанов поймал его за локоть и дернул назад:

– Кто только тебя учил хорошим манерам? Приходить заранее – дурной тон!

– Да, я помню! – вздохнул Лангсдорф, и они медленно зашагали прочь от крепости, стараясь ступать как можно аккуратнее и поднимать как можно меньше пыли. Оба с трудом сдерживали свое волнение и нетерпение, обоим хотелось скорее оказаться на балу и убедиться, что они выглядят достойно среди других приглашенных, для обоих десятиминутное ожидание оказалось вечностью. Впрочем, друзья сумели скрыть свои чувства даже друг от друга. Молодому Георгу казалось, что его старший товарищ, с юности привыкший к светским приемам, нисколько не переживает по поводу предстоящего вечера, а Резанов был уверен, что врач держится спокойно просто потому, что не понимает, насколько важное мероприятие им предстоит пережить.

Наконец над городом зазвенел колокол, и Николай развернулся обратно к крепости, потянув за собой своего молодого спутника:

– Все, теперь пора!

Они все так же медленно, хотя и с трудом сдерживая себя, чтобы не ускорить шаг, дошли до входа в крепость и через несколько минут их уже вели по ярко освещенной множеством свечей лестнице в бальный зал.

– Граф Резанов и доктор Лангсдорф из России! – объявил распорядитель, и Николай, улыбнувшись нахлынувшим воспоминаниям о балах в Санкт-Петербурге, прошел в широко распахнутые двери.

В зале тоже было очень светло – свечи горели везде, на каждой стене красовалось множество подсвечников, и в душном воздухе стоял сильный, хотя и приятный аромат плавящегося воска. Однако яркое освещение было, пожалуй, единственной настоящей роскошью, которую смог позволить себе комендант крепости. В остальном обстановка в бальном зале и наряды уже пришедших туда гостей оказались довольно скромными, особенно по сравнению с тем, к чему Резанов привык за время своей жизни в Санкт-Петербурге. Оглядевшись, командор немного разочарованно вздохнул, сообразив, что он напрасно так старался привести свой костюм в безупречный вид – здесь, на фоне поблекших от времени платьев и исцарапанного паркета, он и так выглядел самым блестящим гостем.

– Доброго вечера, сеньоры! – К Николаю и Георгу быстрым шагом подошел высокий молодой человек в таком же старом, хотя и красивом праздничном камзоле. – И добро пожаловать на наш праздник! Меня зовут Луис де Аргуэльо, сегодня я здесь за хозяина. Разрешите представить вам других гостей.

Молодой сеньор держался безукоризненно вежливо, и Резанову с Лангсдорфом не оставалось ничего другого, как тоже учтиво поздороваться и последовать за ним к небольшой группе пожилых дам в пышных бархатных платьях. Но дойти до них мужчины не успели – одна из выходивших в зал дверей неожиданно с шумом распахнулась, и к Луису подлетела, едва не сбив его с ног, стройная и тоже довольно высокая черноволосая девушка в белом платье.