Самая длинная ночь - Сандра Мэй Страница 27

Арман осторожно взял Джессику за руку, она вздрогнула, готовая выдернуть у него руку, но вместо этого покорно пошла за ним на веранду. Дойдя до столика, за которым они утром завтракали, она вопросительно взглянула на Армана, но он с улыбкой покачал головой и поманил ее дальше.

Как Красная Шапочка, честное слово! Почему она так покорно идет за этим проклятым лордом? Почему никак не может обуздать жар, разгорающийся в ее теле? Почему не может забыть горячие поцелуи на кухне в Чикаго…

Над ними раскинулось огромное звездное небо, ясное и высокое. Где-то очень далеко, в роще, тренькала какая-то ночная птичка, в траве стрекотали цикады, а по воздуху плыл упоительный аромат. Лохматый куст маленьких алых роз, к которому привел Джессику Арман, образовывал естественный грот, и в его благоуханной глубине стояли два плетеных стула и маленький столик.

Джессика чувствовала, как кружится голова, как тяжелеют ноги и туманится взгляд. Что за травки положила в ростбиф тетушка Кло, ведьма здешнего леса? Что за вино подавали за сегодняшним ужином?

Рука Армана небрежно и нежно обвилась вокруг талии Джессики, и это было так хорошо, что она прерывисто вздохнула от счастья.

Они сели рядом, причем Джессика никак не могла сообразить, кто же первый придвинул стул, она или Арман.

Аромат кофе, который, неведомо как, оказался на столике, привнес дополнительные оттенки чувственности в эту колдовскую ночь. Джессика плыла, плыла на душистых волнах, не понимая, где находится и что делает. Словно во сне, она послушно приоткрыла рот, и Арман, тихо смеясь, вложил туда кусочек шоколада, а потом прильнул к ее губам нежнейшим поцелуем в мире.

Горьковатый шоколад таял на языке, а губы плавились от поцелуя. Джессика застыла, не в силах прекратить сладкую пытку по собственной воле.

– Тебе пора в постель, рыжая… Знаю, знаю, я сам могу сидеть здесь ночи напролет, но ты устала. Сегодня был нелегкий день. Я тебя провожу.

И он все так же нежно подхватил ее под локоть, повел обратно через сад, только немного другой дорогой, давая ей возможность насладиться искусством садовницы-болтушки Матильды.

Джессика шла за ним, покорная и счастливая невесть от чего, чувствуя и огромное облегчение от того, что он не продолжил свой очередной сеанс обольщения, и весьма ощутимое разочарование от того, что все на сегодня ограничилось этим легким поцелуем.

Где, где они, Джессика Лидделл?! Где твои мозги? Где твой аналитический… да хоть какой-нибудь ум?!

Ум тут вообще ни при чем, раздраженно подумала Джессика, в очередной раз подавляя желание топнуть ножкой на внутренний голос, чтоб не встревал. Просто дело все в том, что она горит, от кончиков рыжих волос до кончиков пальцев, снаружи и изнутри, горит ровным могучим пламенем, имя которому – желание, и будь проклят Арман Рено с его самоконтролем вместе!

Сейчас они попрощаются у дверей комнаты, и Джессика Лидделл, как сопливая школьница, потащится в холодный душ в тщетной попытке остудить пылающую голову… и не только.

Все к тому и шло. У самой двери барон-садист поцеловал ее запястье и прошептал «спокойной ночи» ТАКИМ шепотом, что Джессика чуть не умерла. Она вскинула на него огромные изумрудные глаза, уверенная, что в темноте они сияют ровным и ярким кошачьим светом. Иначе и быть не могло.

И видимо, так и было, потому что Арман не спешил уйти. Они стояли и стояли, целую вечность стояли на пороге, не решаясь сказать самых главных и очень простых слов, стыдясь их, не понимая, что именно эти слова и нужно говорить.

А потом Джессика Лидделл исчезла, на ее месте вдруг возникла совсем иная женщина, свободная, вольная, горячая и смелая, и именно эта женщина обхватила Армана за шею и притянула со стоном к себе.

Их губы сплавились воедино, их тела перетекли одно в другое, их руки стали ветвями одного дерева, а ноги – корнями этого дерева, их дыхание было горячим и прерывистым, и тяжесть тела мужчины самым желанным в мире грузом легла на счастливую женщину, исторгнув из ее груди стон восторга и блаженства.