Итальянская свадьба - Ники Пеллегрино Страница 27

— Но там такие цены! — воскликнула Маргарет. — Кофе стоит чуть ли не вшестеро дороже, чем у Анастасио. Одному богу известно, сколько они дерут за еду.

— И все-таки это какое-никакое приключение, разве не так? — возразила Одри. — Давайте нарядимся, подкрасим губки и посидим вместе со всеми этими богачами. Раз в жизни мы можем себе это позволить!

Маргарет, вероятнее всего, уже порядком насмотрелась на богачей, но она знала, как сильно мне хотелось пойти в кафе.

— Что ж, полагаю, три чашечки кофе нас не разорят, — согласилась она.

Наряжаясь, мы здорово повеселились. Одри подкрасила меня, выбрав гораздо более яркие тона, чем я сама когда-нибудь осмелилась бы выбрать. Я почувствовала себя в некотором смысле одной из обитательниц пансиона синьоры Люси, но Одри не позволила мне смыть результат ее трудов.

Потом мы выбрали себе наряды. К этому времени я уже сшила для каждой из нас по нескольку вещичек, так что нам не пришлось довольствоваться юбчонками в цветочек или поношенным тряпьем, в котором мы приехали в Рим. Одевшись и накрасившись, мы все разом преобразились: одна из девушек синьоры Люси даже одобрительно присвистнула нам вслед.

Все, что говорят об итальянских мужчинах — щипки за мягкое место, одобрительный свист, — все это правда. И очень неприятно. С момента нашего приезда в Рим на нас заглядывались многие, очень многие, и, как бы эти знаки внимания ни льстили нам поначалу, вскоре они стали нас утомлять. Разодетые в пух и прах, мы произвели настоящий фурор. От пансиона синьоры Люси до Пьяцца Навона путь совсем недолгий, но, когда мы его преодолели, на наших ягодицах буквально не осталось живого места.

— Неужели они думают, что нам это нравится? — возмущенно спросила Маргарет. — Да я ни в жизнь не соглашусь гулять с парнем, который так себя ведет.

— Но некоторые из них довольно симпатичные, — задумчиво проговорила Одри.

— А мне плевать, — решительно заявила Маргарет. — Мне совершенно неважно, какие они там симпатичные, пусть не распускают руки.

Мы выбрали кафе рядом с одним из фонтанов. Официант усадил нас за свободный столик и принял заказ. Было чудесно сидеть там, наблюдая за неторопливо прогуливающимися прохожими.

— Пейте кофе как можно медленней, — проинструктировала нас Одри. — Надо растянуть удовольствие.

Все собравшиеся вокруг нас женщины были элегантно одеты, с тщательно уложенными волосами и безупречным маникюром. В нагретом воздухе носился мускусный аромат их духов, и наша троица сидела по большей части молча, прислушиваясь к их веселому смеху и позвякиванию бокалов и тарелок, в то время как они наслаждались изысканными дорогими яствами.

Вдруг Одри улыбнулась.

— Что там? — спросила ее Маргарет.

— Видишь вон тех двух ребят? Один худенький, черноволосый, и второй, которому не мешало бы немного похудеть? Ну вот, они уже в третий раз прошли мимо нас, и оба глаз не сводят с Кэтрин.

— Чушь, — сказала я. Ведь именно Одри всегда привлекала всеобщее внимание; на втором месте была Маргарет. Иногда я задавалась вопросом, не щиплют ли ребята меня за ягодицы исключительно по необходимости, за компанию с ними.

Но когда они прошли мимо нас в четвертый раз, я подняла глаза и мне действительно показалось, что они на меня пялятся.

Мне стало смешно.

— Держу пари, они думают, мы богатенькие туристки, потому что сидим здесь и попиваем кофеек, вместо того чтобы стоять у барной стойки.

Маргарет тоже засмеялась, но потом заметила что эти двое застряли у фонтана и закурили, поминутно оборачиваясь в нашу сторону.

— О нет, они явно нас ждут. Держу пари, когда мы будем проходить мимо них, от наших ягодиц ничего не останется.

— Ну что ж, в данной ситуации у нас только один выход — заказать еще по чашечке кофе, — сказала Одри. — Может, они устанут ждать.

Но когда мы уходили, они по-прежнему стояли у фонтана. Худенький паренек отошел от своего приятеля и приблизился к нам.

— Простите, мадам, — окликнул он меня. — Пожалуйста, можно мне с вами поговорить?

Может, это была вежливая форма обращения, отчаянная попытка правильно произносить английские слова? Или, может, это был первый мужчина, приблизившийся ко мне, не ущипнув меня при этом за мягкое место. Но я сама себе удивилась, повернувшись и сказав:

— Что ж, давайте поговорим.

Его друг присоединился к нам, и мы все вместе отправились гулять вокруг пьяццы, болтая на ходу. Они сказали нам, что их зовут Джанфранко и Беппи, и работают они официантами в большом отеле неподалеку.

— Очень элегантный, очень дорогой, — важно заявил Беппи, худенький паренек. — Я там только второй помощник официанта, но мой друг Джанфранко, он — шеф ранга [25]. Он важная птица.

Мне он сразу понравился. Другой, Джанфранко, показался мне чересчур важным, даже надутым, а у Беппи лицо было доброе, оно часто озарялось улыбкой. Он сказал мне, что приехал в Рим совсем недавно и почти никого здесь не знает.

— Джанфранко — мой единственный друг. Мы знакомы с раннего детства. Мы оба из одной деревни, Равенно. Это в горах Базиликата. Она очень красивая. Когда-нибудь я вам ее покажу.

Я вежливо улыбнулась, а про себя подумала: почему итальянские мужчины считают своим долгом хвастать перед женщинами? Ладно, по крайней мере, они с Джанфранко не распускают руки.

Мы четыре или пять раз обошли вокруг площади, а потом Беппи повернулся ко мне и сказал:

— Завтра у меня выходной, но Джанфранко, он должен работать. Я буду такой одинокий сам с собой. Не согласитесь ли вы пойти вместе со мной изучать Рим? — Он умудрился произнести это так, будто был в одно и то же время убит горем и окрылен надеждой. — Потому что, если вы не согласитесь, я весь день проведу в одиночестве, — театрально завершил он.

— А куда мы пойдем? — спросила я, из последних сил пытаясь сопротивляться его обаянию.

Он широко улыбнулся.

— Я поведу вас на выставку и покажу вам мир, — торжественно провозгласил он.

Одри заинтересовало его предложение:

— Звучит неплохо. Я бы тоже пошла, но я завтра работаю.

— И я тоже. — Маргарет была мрачнее тучи.

— Ну, тогда договорились. Только вы и я, Кэтрин, — весело проговорил Беппи. — Встретимся в десять часов у фонтана около кафе. Мы с вами проведем чудесный день, обещаю.

Когда они уходили, я заметила, что Джанфранко то и дело оглядывается на меня. Что-то в выражении его лица натолкнуло меня на мысль, что он чем-то недоволен.

Пьета обрадовалась: наконец-то в рассказе появился ее отец. Несмотря на то что было уже очень поздно, она ждала продолжения.