Слияние двух одиночеств - Ширли Джамп Страница 27

Почему?

Ответ был слишком шокирующим. Он всю жизнь вникал в психологию подростков, но ни разу не попытался применить ту же тактику к себе самому.

Вот почему он всегда убегал. Вот почему всегда боялся отдать свое сердце.

Потому что меньше всего на свете ему хотелось быть сыном своего отца.

И в конце концов ты не заметил, как стал таким же, Маккартни.

Возможно, он не обманывал Викторию, но разбил ей сердце, бросив одну. Он поступил также со своим племянником, установив дистанцию вместо того, чтобы просто сказать ему о своей любви и переживаниях.

Ноа так резко затормозил, что крошечный чихуахуа едва не слетел с сиденья. Пес фыркнул и недовольно уставился на своего хозяина.

— Ты прав, Чарли, — пробормотал Ноа, разворачивая грузовик. — Мы возвращаемся.

В первый раз за все время Чарли потянулся и лег рядом с ним. Ноа усмехнулся. Может быть, еще есть надежда.

До дома Виктории он добрался в считаные минуты и, схватив пса, поспешил внутрь.

— Виктория, — позвал он, распахивая входную дверь. — Виктория!

Тишина.

Ноа замер, прислушался и услышал плач, доносившийся сверху. Прижав к себе Чарли, он поднялся по лестнице, прошел мимо своей спальни, мимо спальни Виктории и вошел в дальнюю комнату.

Здесь, как и в других помещениях, преобладала простая мебель, но только на ней был толстый слой пыли. Комната ее родителей.

Когда он вошел, Виктория даже не шелохнулась. Ноа подошел совсем близко и заключил ее в объятия. Девушка прижалась лицом к его груди, и рубашка тут же стала мокрой от слез.

Спустя мгновение она отстранилась. Ее голубые глаза встретились с его взглядом.

— Я думала, что и впрямь продвинулась вперед, а потом пришла сюда и… — она оглядела комнату, — и поняла, что передвинуть диван, пойти в овощной магазин и разослать несколько резюме не значит продвинуться вперед. — Она провела рукой по кровати, разглаживая и без того ровную поверхность. — Я все еще здесь, Ноа, и делаю то, что у меня получается лучше всего. Наверно, мне на роду написано заботиться о других. Я девочка на побегушках. Поискать теплое покрывало? Принести чашку горячего чаю? Виктория к вашим услугам. У каждого свои таланты, а мой талант сводится к тому, чтобы жить ради других людей.

— В этом нет ничего плохого. Посмотри, как тебе удалось изменить свою жизнь за несколько дней.

— Это так мало. На самом деле двигаться вперед означает победить самые большие страхи. — Она закусила губу и продолжила, едва сдерживая слезы: — Когда люди, которых ты любишь, оставляют тебя… в тебе что-то меняется. Ты пытаешься ожесточить свое сердце, чтобы больше никогда не переживать такую утрату. Потому что боль… — ее голос снова задрожал, — такая сильная и мучительная, что начинаешь думать, не лучше ли прожить остаток жизни, никого не впуская в свое сердце.

Ему было знакомо это чувство с того дня, когда отец бросил их. Отец, которого он боготворил, будучи ребенком.

— Я понимаю тебя. Я поступал точно так же после того, как мой отец бросил нас, — признался Ноа. — Спустя время стало проще сохранять эту дистанцию, чем сокращать ее.

— Именно поэтому ты относился к Джастину как к очередному случаю, — заключила Виктория.

— Да. — Выбрав роль профессионального психолога, Ноа еще больше оттолкнул парня. Сейчас он сказал бы Джастину совершенно другие слова… только бы ему представилась возможность.

Она пристально посмотрела на него.

— Оттого-то ты тоже боялся этого, да?

— Чего? — спросил он.

— Влюбиться.

— Я… — Он вдруг понял, что она права. Даже с Мелиссой он защищал свое сердце, боясь рискнуть. — Думаю, да. Был уверен, что так безопаснее.

В ее взгляде Ноа увидел понимание. А как же иначе? Ведь все эти годы она жила как отшельница, избегая общения, боясь, что оно приведет ее к новой потере. В сущности, он поступал точно так же, держа людей на расстоянии, боясь впускать их в свое сердце.

Они так похожи. Каждый изо всех сил старался остаться один на острове, не понимая, чего ему стоит эта изоляция…

До тех пор, пока судьба не свела их.

— Я тоже не влюблялась, — прошептала она. — Но думала, это происходит потому, что я слишком много времени провела в этом доме. Дуреха, я надеялась, что, если выберусь отсюда, поеду в город, наберусь опыта, все изменится. Я вдруг пойму, что мне нужно в жизни.

— И это произошло?

Она покачала головой. Слезы снова угрожали хлынуть из ее прекрасных голубых глаз.

— Нет.

Ноа нежно откинул волосы, упавшие на ее лицо.

— Может быть, потому, что ты уже нашла свой путь в жизни.

— Что ты имеешь в виду?

— Заботиться о других людях не так уж и плохо, Виктория. Ведь порой человеку это нужно больше всего на свете.

— Ноа, я не могу заботиться о людях, которые приезжают и временно поселяются в моем доме. Мне нужно больше. Я не нашла ответов за пределами этого дома, но, черт побери, я уверена, что мне просто необходимо выбраться отсюда. Я не могу вернуться к тому, с чего начала. — Она посмотрела на него. — Мне нужно больше.

— Ну тогда нужно найти работу, которая будет тебе по душе. Ты на самом деле хочешь работать секретарем?

— Думаю, что нет.

— Тогда почему бы тебе не заняться тем, что ты любишь? Попробовать устроиться в систему здравоохранения. Или стать педагогом. Или на худой конец пойти работать в отдел по делам подростков. — Он провел рукой по ее щеке. — Нам нужны такие люди, как ты.

Виктория на мгновение задумалась.

— А знаешь, было бы неплохо. Я могла бы заниматься любимым делом, не замыкаясь в стенах этого дома.

Ноа усмехнулся.

— Снова убиваешь двух зайцев одним выстрелом.

— И тогда… — Взгляд Виктории встретился с его взглядом, — моя жизнь перестанет быть такой пустой и никчемной, как сейчас. Мне придется преодолеть страх и научиться смиряться с потерями. Ведь потери — часть нашей жизни. И знаешь что? Они учат тебя ценить мгновения, дарованные судьбой.

Ее слова заставили Ноа прокрутить в голове события последних дней. Он понял, что стена, которую он так тщательно возводил вокруг своего сердца, дала трещину. Он тоже собирался раз и навсегда покончить с пустой жизнью.

— Ты права. — Ноа наклонился и поцеловал ее. Его поцелуй был долгим, неспешным, словно он старался запомнить ее сладкие, как мед, губы.

Виктория обняла его, прижимаясь к могучему телу. Удивительно, но почему-то в объятиях Ноа она всегда чувствовала себя в безопасности. Его руки были так успокоительно надежны.

Ноа хотелось, чтобы это мгновение длилось вечность. Хотелось закрыться от всего мира и остаться здесь, с этой женщиной.