Клиника обмана [= Любовь в режиме ожидания ] - Мария Воронова Страница 27

Витина нога соскользнула со ступеньки, он повис на перилах, они зашатались.

– Ой! – воскликнула Аня. – А мы не упадем?

– Нет, – твердо сказал Сотников, хотя и не был в этом уверен.

Через несколько минут они спустились. Озерцо замерзло по краям, а в центре крутился водоворотик.

– Вы можете меня подержать? – деловито спросила Аня.

Витя молча взял ее за талию.

– Держите крепче! – Аня широко шагнула, нагнулась к воде и стала наполнять пластиковую бутыль.

Если он не удержит Аню, она упадет в ледяную воду – от страха Витя даже не сообразил, что прижимает к себе любимую девушку.

– Ну, принимайте! – Аня не оглядываясь протянула назад полную бутыль.

– Как? У меня обе руки заняты.

Она засмеялась и шагнула назад. Это получилось само собой – он обнимал ее, она стояла, склонив голову ему на грудь. В окружении зимней ночи, под шепот родника это было так хорошо, что оба затаили дыхание.

Сотников опомнился первым и взял у Ани бутыль. Вторую он наполнил сам, отказавшись от Аниной помощи.

Восхождение по лестнице прошло без происшествий.

Обратно шли молча.

Лада понимала, что самое лучшее теперь – пореже бывать у Сумароковых, но вместо этого приезжала к ним каждые выходные и наблюдала за Валентином и Катей с болезненным, мазохистским интересом. Она ловила каждый жест, каждый взгляд. Наряду с мучительным сознанием, что любимый предпочел ей сопливую девчонку, что почти двадцать лет Ладиного бескорыстного служения ему и Ане ничего для него не значили, она испытывала странное удовольствие, наблюдая за его терзаниями.

«Вот женился бы на мне, и жил бы спокойно! – злорадствовала она. – А теперь мучайся, страдай!»

Кроме того, Лада питала совсем стыдные и унизительные для ее женственности надежды. Валентин распален влюбленностью в Катю, но не может удовлетворить свою страсть – Лада была уверена, что до интимных отношений у парочки дело не дошло, иначе она бы почувствовала. Но она-то, взрослая, слава Богу, женщина, рядом…

Однако время шло, а Сумароков по-прежнему обращал на нее внимание, только когда она заслоняла ему девчонку. Это было невыносимо!

Теперь она уже мечтала о том, чтобы у нее поскорее появился законный повод ненавидеть и презирать Валентина. Не за собственную разрушенную жизнь, а за низкие инстинкты, ведь мужчины, которые спят с несовершеннолетними девочками, презираемы всеми.

Лада вспомнила, как однажды в больницу из следственного изолятора доставили мужчину, изнасиловавшего малолетку. Он был жестоко избит сокамерниками и требовал медицинской помощи.

По дежурству к ним кого только не привозили! Наркоманов, ворюг, убийц, проституток… Но для Колдунова каждый был в первую очередь пациентом, он всех подбадривал, со всеми держался ровно и даже никогда не орал на несостоявшихся самоубийц, хотя это считалось среди медперсонала святым и даже полезным делом.

Но когда насильник пожаловался на боль, Ян Александрович взорвался: «Терпи, урод! Не зли меня, лежи молча. Тебе еще мало наваляли. Если б не врачебный долг, я бы сам тебя с удовольствием удавил».

Лада и страдала, и злорадствовала одновременно: ей нравилось думать, что Валентин отверг ее, потому что извращенец. Да и на миниатюрной Соне он женился из-за склонности к малолеткам, которую уже тогда испытывал. Лада была лучше, умнее и роднее, а Соню предпочли только потому, что в свои двадцать лет она смахивала на пионерку. Не Ладино несовершенство, а тайная сумароковская червоточина помешала ее счастью. Странно, что она не поняла этого раньше!

Иногда Лада представляла себе, как застукает Валентина с Катей и раздует из этого настоящий скандал. Сообщит Катиным родителям, в школу, в роно. Пусть Валентина обольют помоями. Но нет, не так: она сделает все так, чтоб никто не догадался, кто стоит у истоков скандала. И к кому тогда бедный Сумароков побежит? Правильно, к старому и надежному другу.

О, это были сладчайшие грезы! Сюжет, в котором Валентин прозревает и понимает, что Лада – лучшая из женщин и к тому же предназначена ему судьбой, перестал занимать первое место в хит-параде ее мечтаний. Нет, пусть лучше он приползет к ней униженный, с клеймом педофила… пусть на коленях умоляет простить и принять его! Да, именно так! И тогда он уже не посмеет с улыбкой спрашивать, как сегодня: Ладочка, на какое время тебе вызвать Олега? Сделал вид, что заботится о ней, а на самом деле выставил из дома! Даже не поинтересовался, не хочет ли она остаться ночевать. И вообще, мог бы сам отвезти ее, не развалился бы! Какое унижение, да еще в присутствии этой маленькой гиены Катьки!

Несмотря на то что Лада накручивала себя, считая влюбленность Валентина извращением, жалости к самой Кате она не испытывала. Все же она понимала, что, даже переспав с ней, Валентин не причинит девушке никакого ужасного вреда. Да, закон запрещает вступать в связь с несовершеннолетними, но… Как пела Земфира, «а девушка созрела», и за Катину судьбу Лада нисколько не волновалась. Больше того, она была убеждена, что «малолетняя шалава» давно познала все плотские радости.

В душе она удивлялась только одному: как это Валентину удается столько времени сдерживаться?

Сумарокову не спалось, он перешел в кабинет, закурил. Появление в доме этого курсантика его растревожило. Вокруг дочери начали виться парни! И что ему теперь делать? Нанять какую-нибудь зверскую тетку, чтоб ни на секунду не выпускала Аню из виду? Он заметил, с какими лицами явилась парочка после похода к роднику. Неужели целовались?

Кажется, он сделал ошибку, разрешив парню бывать у них. Надо было вообще запретить ему общаться с Аней. И пригрозить как следует!

«Но это же глупо!» – возразил он сам себе. Нетрудно угадать ход мыслей романтически настроенной Ани: влюбленный юноша и злобный отец, вставший на его пути. Если дочь сейчас и не влюблена в мальчишку, после запрета на общение это случится немедленно.

Хотя… в этом парне есть скрытая добрая сила, внутренний стержень. А то, что он влюблен до обморока, видно невооруженным глазом.

Ладно, пусть пока побудет при Анюте официальным кавалером, решил Сумароков. А он тем временем подыщет ей подходящего жениха. Юношеские страсти редко перерастают во что-то путное.

Он потушил сигарету и напомнил себе, что воспитывал Аню для полноценной насыщенной жизни, а любовь, безусловно, является ее важнейшей частью. Особенно для юных девушек. Он должен оберегать дочь от глупостей, а не от радостей бытия. Только вот как отличить одно от другого?

Валентин решил выпить чаю и поесть оставшихся с обеда блинов, надеясь, что на полный желудок лучше уснет.

На кухне обнаружилась плачущая Катя.

– Что случилось? Опять лук режешь? – Он попытался придать голосу отеческую строгость.

Она шмыгнула носом.

– Катя, да что с тобой? – Он пододвинул стул и сел рядом с ней. Она была в маечке и джинсах, слава Богу, не в ночной рубашке – он бы не выдержал. – Почему не ложишься? Почему ты здесь? Катя!