Друг без друга - Ронда Грей Страница 27

Она не испытывала ничего подобного даже тогда, когда они с Кевином впервые занимались любовью, хотя никогда до этого не была близка с мужчиной.

Кевин, зная о ее невинности, был бесконечно нежен. Он снова и снова доводил ее до точки плавления, а потом умело успокаивал пламя страсти, так что когда он наконец овладел ею, Линда даже не почувствовала боли.

И вот все повторялось снова. Руки Кевина нежно, но уверенно, медленно, но настойчиво освободили ее от одежды, потом он разделся сам. В полумраке, освещенное лишь слабым светом из коридора, его тело выглядело еще более мужественным: густые тени рельефно подчеркивали каждый мускул. Когда красивое лицо Кевина склонилось над Линдой, в его темных глазах вспыхнула страсть.

Она оцепенела от страха. После катастрофы на ее животе и бедрах осталось множество мелких шрамов, которые, зажив, превратились в серебристые черточки. Она уже успела к ним привыкнуть, но Кевин видел их впервые. Может быть, он найдет ее уродливой…

Линда чуть слышно ахнула: Кевин, склонив голову, стал осыпать поцелуями сетку шрамов, не пропуская ни одного. Тело Линды инстинктивно выгнулось ему навстречу. Ее пылающее лоно увлажнилось от желания и просило, требовало, чтобы Кевин наполнил его собой. Она сдавленно застонала.

— Кевин! — О, как же она его желала!

Его ладони обхватили ее нежные груди. Губы и язык тем временем продолжали исследовать шрамы один за другим, пока… пока наконец Кевин не стал целовать ее так, как она мечтала. Мир перестал существовать, осталось только наслаждение, волнами поднимавшееся в ней и растекавшееся по всему телу до самых кончиков пальцев.

Занимаясь любовью, они всегда понимали друг друга без слов, никогда не уставали, не спорили и не могли насытиться друг другом. То, что всякий раз рождалось между ними, было похоже на волшебство…

Кевин вошел в нее, утверждая над ней свою полную власть. Линда застонала от наслаждения.

— Посмотри на меня, Линда, — прохрипел он. Только тогда она осознала, что ее глаза закрыты.

Приподнявшийся над ней Кевин являл собой величественное зрелище — из-под растрепанных волос, упавших на лоб, на Линду смотрели бездонные темные озера глаз, в полумраке тени на его лице казались еще глубже, отчего сами черты выглядели более четкими, почти чеканными. Румянец страсти выступил на скулах, широкие плечи и мускулистая грудь подавляли своей мощью, волосы на груди чуть повлажнели от пота.

— Видишь? Я хочу, чтобы ты знала, кто занимается с тобой любовью, — хрипло прошептал Кевин. — Это я, твой муж, и не пытайся вообразить на моем месте кого-то другого!

— Что?

— Линда, это я, Кевин, — снова прохрипел он, и его губы стали терзать обжигающими поцелуями нежную кожу ее шеи. — Я знаю, как завоевать тебя, — удовлетворенно прошептал он, начиная двигаться в ней сладостно-медленными толчками. И Линда потеряла всякую способность мыслить.

Они идеально подходили друг другу, его сила и твердость идеально гармонировала с ее нежностью и мягкостью. Медленными ритмичными движениями Кевин доводил ее до грани безумия. Она чувствовала, как наслаждение растет, захлестывая ее, а внутри словно назревает взрыв.

— Кевин, ах, Кевин, я не могу… — Линда отчаянно впилась ногтями в его плечи, и каждая клеточка ее тела наполнилась мучительно-сладким, почти непереносимым блаженством.

— Да, Линда, да, — простонал Кевин, — сдавайся, любовь моя. Лети, соловушка!

У нее не было выбора. Кевин прильнул к ее рту губами и стал языком повторять ритмичные движения своего тела. Линде казалось, что наслаждение позади, но это было не так. Кевин еще дважды доводил ее до наивысшего экстаза, и только потом перестал сдерживать себя. Толчки его становились всё более резкими, быстрыми и наконец… Ощущение, охватившее одновременно их обоих, было сильнее и глубже, чем все, что Линде когда-либо доводилось испытать. Кевин со стоном опустился на нее, сотрясаясь в финальном взрыве страсти.

Потом они лежали, обессиленные, не в состоянии оторваться друг от друга. В ночной тишине было слышно только их постепенно успокаивающееся дыхание.

Осознание реальности вернулось к Линде слишком быстро и внезапно, и она тихо заплакала. Опять Кевин, во всем виноват только он. Именно из-за этого мужчины она не смогла ответить взаимностью Дориану, когда тот два года назад попытался возродить их отношения. У них ничего не вышло, и в конце концов Дориан полюбил Эвелин. Только Кевин виноват в том, что самый преданный ей человек никогда не сможет стать для нее больше, чем другом. Из-за него Линде придется провести всю остальную жизнь в одиночестве.

Весь ужас в том, что она ни с кем не сможет испытать того, что произошло сейчас между ней и Кевином. Лежа обнаженными в объятиях друг друга, они могли общаться так, как многим никогда не удавалось за всю жизнь. Линда и Кевин понимали друг друга без слов. Но когда они порознь и одеты, им нечего сказать друг другу.

— Не двигайся, — простонал Кевин куда-то ей в шею, когда Линда попыталась высвободиться. — Мне нравится, когда мы с тобой — одно целое. Ты — моя половинка!

Нет, этого не будет никогда. Кевин вернулся в ее жизнь только потому, что хочет, чтобы она с ним пела.

Линда заплакала, уже не таясь, все ее тело вздрагивало от рыданий. Кевин поднял голову и, увидев потоки слез, нахмурился. Он провел по ее бледной щеке кончиками пальцев, поднес их ко рту и слизнул соленую влагу. Потом снова всмотрелся в ее лицо.

— Хотел бы я думать, что это слезы счастья, что ты плачешь от остроты наслаждения, которое мы оба только что испытали. Но ведь это неправда? — Судя по ровному тону, это был скорее не вопрос, а утверждение. — Дорогая, в том, что произошло, нет ничего плохого, я ведь все еще твой муж, а ты — моя жена.

— И у тебя есть Элис, а у меня — Дориан. — Линда мысленно попросила прощения у Эвелин. Она лгала, потому что чувствовала себя совершенно беззащитной, лежа в объятиях этого человека.

Глаза Кевина блеснули в полумраке.

— Он уже успел отравить тебя своим ядом, не так ли? — проскрежетал он.

— Дориан? — Линда недоуменно нахмурила брови. — О, ты, наверное, имеешь в виду слух о твоих отношениях с Элис Андерс? — Лицо ее прояснилось. — Нет, он ничего мне не рассказывал. — Дориан никогда бы не сделал этого, хотя, по-видимому, знал обо всех изменах ее мужа. Он не стал бы причинять Линде боль. В отличие от Кевина… Но может быть, тогда, три года назад, Кевин не хотел ее ранить? Может, он надеялся, что Линда никогда не узнает о его предательстве? Однако он недооценил решительность Хильды Голд.

Линда не тешила себя мыслью, что певица рассказала ей о своем романе с Кевином, потому что раскаивалась в том, что произошло. Нужно быть абсолютно наивной, чтобы не понять, что Хильда все сделала продуманно. Очевидно, певица решила, что лучшего партнера по сцене, чем Кевин Дарнелл, ей не найти, а возвращение Линды положило бы конец ее честолюбивым планам. Но, какой бы коварной ни была соперница, это нисколько не оправдывает предательства Кевина.