Запретные мечты - Дженнифер Блейк Страница 27

На лице Сирены появилось неприязненное выражение.

— Но твой муж, как?..

Перли вздрогнула.

— Через шесть лет счастливой супружеской жизни он застрелился.

— Застрелился? Но ты же сказала…

— О нет. Я никогда не говорила, что Вард убил его. Я только сказала, что его обвинили в этом убийстве.

Перли зло улыбнулась. Сирена судорожно сглотнула, с трудом сдерживая себя.

— Я не понимаю.

— Я тоже не понимала, — с вызовом ответила Перли, слегка нахмурившись. — Я никогда ни в чем не отказывала Джиму, ни в чем. Я хорошо вела хозяйство, слуги потакали любому его желанию. На столе всегда были его любимые блюда. Я развлекала его скучных родителей и всегда ждала его, когда он приходил ко мне в постель. Если бы у нас родились дети, я бы занялась ими, а его мнение о себе как о мужчине изменилось бы в лучшую сторону, но их не было.

В душе Сирены шевельнулось что-то вроде сочувствия.

— Но ведь не могло же это случиться просто так.

— Ты хочешь сказать, что я должна была что-то натворить? — спросила Перли, подняв голову. — Ты права, хотя мне до сих пор кажется, что Джим с его постоянной ревностью вел себя как ребенок. Я устала. Боже, мне смертельно надоело вышивать французским узлом, плести кружева. Мне становилось тошно от дружеских обедов, на которых постоянно шептались о том, как дети изменят нашу жизнь, и о том, как болеют их собственные сопливые отпрыски. Мне хотелось выбраться из дома и найти себе какое-нибудь занятие, но это могли себе позволить лишь мужчины и шлюхи. Женщинам разрешалось собираться только в одном месте — сама понимаешь в каком.

— Ты изменяла мужу?

Перли засмеялась.

— Изменяла? Ты, как ни странно, угадала, в конце концов так все и вышло. Это было здорово. Я чувствовала себя живым человеком, желанной и восхитительно развратной.

— А Вард? — Слова сами слетели с губ.

— Вард оставался джентльменом, черт его подери. Он отвергал все мои попытки его соблазнить. Однажды он даже заявил, что не намерен наставлять рога своему лучшему другу, как это делали все остальные. Но самым забавным оказался конец этой истории.

Сирена терпеливо ждала, пока Перли перестанет смеяться и продолжит свой рассказ.

— Это случилось на празднике урожая. Мы с Вардом разговаривали в библиотеке. Ночь выдалась теплой, так что все окна и двери в нашем большом доме были раскрыты настежь. Мы не знали, что Джим слышал часть нашего разговора. Он пошел в спальню, взят пистолет, потом сел на лошадь и поехал в контору. Там он написал записку, приставил пистолет к голове и покончил с собой.

— А письмо, — спросила Сирена, наклоняясь вперед, — если его нашли, как тогда Варда могли обвинить в убийстве?

— Ему не повезло. После праздника он тоже пошел в контору — ему надо было подготовиться к какому-то делу. Он нашел Джима и прочитал записку. Вард Понимал: если родители Джима узнают, что он покончил с собой, они сойдут с ума. Скандал бы просто убил мать Джима, а Вард любил ее как родную. То, как это отразилось бы на моей жизни, тоже не трудно представить. Если бы все узнали, почему он застрелился, я бы никогда не посмела высунуть нос на улицу. Вард поступил так, как, по его мнению, следовало действовать при подобных обстоятельствах. Он забрал записку вместе с пистолетом и устроил в конторе настоящий погром, чтобы у людей создалось впечатление, что Джима убили грабители. Но Варда заметили, когда он выходил из конторы.

— О вас, наверное, пошли слухи? — медленно проговорила Сирена.

— Да, несколько человек обратили внимание, что мы вместе ушли с праздника.

— Если его видели вечером, а труп нашли на следующее утро, кое-кто, наверное, подумал, что они поссорились из-за тебя.

— Дело не только в этом. Шериф нашел пистолет в экипаже Варда.

— А записку?

— Ты слишком спешишь, — заметила Перли. — Нет, записку он не нашел, а Вард молчал, не желая оправдываться. Он бы наверняка сел в тюрьму, если бы я за него не вступилась. Вард не знал, что Джим оставил два письма. Одно лично мне, в нем говорилось, что он любит меня, несмотря ни на что, а другое — для следователей, чтобы наказать меня за то, что я разбила все его мечты о спокойной, счастливой жизни.

— И ты показала в суде первое письмо? Ты сделала это ради Варда?

— Что же мне оставалось делать — позволить убить и его тоже? Это было бы глупостью с моей стороны. А потом, я думала, что он не сможет отвернуться от меня после такой жертвы. Конечно, кое-кто продолжал утверждать, что Вард убил Джима из-за меня, но, когда обыскали его карманы, им пришлось мне поверить. Но на этом история не закончилась. Нам с Вардом стало невмоготу оставаться в Натчезе. Не проходило и дня, чтобы мы не узнавали новые сплетни о нас. Все наши друзья от нас отвернулись, и мы теперь могли рассчитывать только на собственные силы.

— Но если Вард не был виноват, что мешало ему остаться там и жить по-прежнему?

— Он никак не мог простить себе смерть Джима. Ему все время хотелось уехать оттуда, начать новую жизнь в другом месте. А потом, он чувствовал себя ответственным за меня.

Сирена медленно кивнула:

— Я только не понимаю, почему ты мне все это рассказываешь. Если ты хочешь представить мне Варда в дурном свете, так это надо делать по-другому.

— У меня и в мыслях этого нет, — сказала Перли, сдвинув брови. — Меня не интересует, какие чувства ты испытываешь к нему. Я только хочу объяснить тебе, что все, что ты сейчас имеешь, не будет длиться бесконечно. Он не из тех мужчин, которые готовы связать себя на всю жизнь. Кроме того, он вовсе не свободен. Понимаешь, наши отношения с ним гораздо глубже, чем тебе может показаться. Мы слишком много пережили вместе, и хорошего, и плохого. Мы оставались вдвоем, когда нас преследовали боль и страх. Мы оба изгои, живем вдали от родных, вдали от дома, но никто не может разлучить нас. Ни ты, ни кто-нибудь другой.

Что из того, что Сирена услышала от этой женщины, было правдой, а что она придумала только сейчас? История казалась реальной; все эти трудности, преследования, и все же — какие из этих событий случились на самом деле, а какие происходили лишь в мечтах и были плодом воображения Перли? Связь между ними несомненно существовала, но то, что они испытывали друг к другу взаимную любовь, основанную на чувстве вины и ответственности, казалось абсурдным. И если это так, почему они не вместе? Почему Перли пустилась в эти ночные оргии в публичном доме? И почему Вард под носом у Перли привел к себе другую женщину, если Перли утверждает, что говорит правду? Взгляды женщин встретились.

— Ты можешь не беспокоиться на мой счет. Мне ничего не нужно от Варда Данбара. Уверяю, для тебя я не опасна.

— О какой опасности ты говоришь? — усмехнулась Перли. — Ты думаешь, я тебя боюсь? Мне только хочется тебе объяснить, что ты неправильно понимаешь поступки Варда. Иногда ему изменяет чувство самосохранения, но это не имеет никакого значения. Крепость, которую он соорудил вокруг себя за последние несколько лет, не пробить никаким чувством, и уж тем более любовью. Я знаю это очень хорошо, поэтому мы так подходим друг другу…