Грани уязвимости - Екатерина Шумаева Страница 27

– Картер, подожди. – Кричит мне Оливия, а я настолько зол, что не хочу видеть ее прямо сейчас.

– Картер, пожалуйста. – Повторяет она.

Я останавливаюсь. Моя девушка догоняет меня и встает на моем пути.

– Куда ты идешь? Что происходит? – Спрашивает она. Либо она прикидывается, либо, в самом деле, ничего не понимает.

– Я иду в ближайший бар.

– Зачем? – Ее голубые глаза смотрят на меня с недоумением.

– Оливия, подумай, зачем люди ходят в бар. Пропустить пару стаканчиков. – Отвечаю я.

– Ты пьян? – Спрашивает брюнетка. – Ты пьян. – Делает вывод она.

– Всего два стакана виски, детка. – Я усмехаюсь.

– Почему? Ты же не пьешь.

– Извини, не могу смотреть, как на тебя пялится, а потом лапает какой-то Дилан. – Повысив голос, говорю я и чувствую, как начинаю закипать.

– Меня никто не лапает. Дилан друг Алекса, они выросли вместе. Мы общались и общаемся. Почему ты так реагируешь? – Спрашивает она.

– Тебя интересует, почему я выпил? Правда? Да потому что в трезвом состоянии я бы уже расколол ему череп за то, как он прижимает тебя к себе. За его похотливый взгляд и просто за то, что он посмел к тебе прикоснуться. Ты моя и только. И больше никто не смеет к тебе прикасаться. – Кричу я, наверное, слишком громко, потому что Оливия делает два шага назад.

Я обхожу ее и иду дальше. Нью-Йорк горит огнями, а я стараюсь успокоиться. Захожу в переулок, подхожу к стене и бью в нее кулаком. Потом еще раз. Костяшки пальцев начинают болеть, я чувствую, как по кисти стекает что-то теплое.

– Что ты делаешь? – Слышу я голос своей девушки. – Если ты считаешь так, то почему ты не уверен во мне? Разве я давала ему повод?

Она подходит ко мне и осматривает мою руку. В ее глазах я вижу испуг.

– Я устал. Я устал от всего, от постоянного контроля своих эмоций, от постоянной слежки за тем, что я скажу, что я сделаю, о чем подумаю, и какие будут последствия. Я устал от того, что мое прошлое всегда гонится за мной, и я контролирую себя изо всех сил, а ты на моих глазах обнимаешься с каким-то Диланом, другом детства. Так почему я должен быть уверен в тебе? Почему? – Я кричу на нее, не в силах совладать с собой.

– Потому что я люблю тебя. – Говорит Оливия.

Она смотрит на меня, и я чувствую, как алкоголь моментально перестает действовать, я начинаю трезветь.

– Что ты сейчас сказала?

– Я люблю тебя, Картер. Но не вздумай обнимать меня, твоя рука вся в крови, еще испачкаешь мне платье. – Говорит она.

Я не знаю что ответить. Всегда думал, что я не способен любить, для меня любовь – это когда ты принадлежишь кому-то целиком и полностью. Я не готов принадлежать ей, но очень хочу, чтобы она принадлежала мне. Обычно, после того, как девушки говорят мне про любовь, я начинаю испытывать ее. Стейси не выдержала испытаний, и мы расстались. Аманда заявила на меня в полицию. Хотя Аманда единственная девушка, которую я любил. Считал, что любил.

– Я не вернусь обратно. Переночую в гостинице. – Говорю я.

Понимаю, что сейчас начинаю рушить наши отношения, но я не умею по-другому. Если я останусь с ней, то окажусь в ее власти, а сказав три заветных слова, отдам ей всего себя. Нет, мне этого не нужно. Такие серьезные отношения меня не интересуют. Либо она примет мои правила, либо отправится по пути Стейси.

– Это все, что ты хочешь мне сказать? – Спрашивает брюнетка.

– Сегодня да. Я слишком пьян, чтобы совершать какие-то серьезные действия. – Отвечаю я.

– Картер, пожалуйста, поехали домой вместе. – Говорит она.

По ее щеке стекает слеза, я вытираю ее свободной рукой и смотрю ей прямо в глаза. Сейчас она такая красивая и беззащитная. Ее губы чуть распухли, нос покраснел и это четко бросается в глаза на фоне фарфоровой кожи. Мое сердце кричит, что тоже любит ее, а мой разум говорит, что любовь заканчивается очень плохо. Во всяком случае, для меня.

– Хорошо. Прости. За все. Мы поговорим об этом, но не сегодня. – Отвечаю я, и мы выходим из переулка.

Я ловлю такси, пока она поднимается и прощается со всеми. Проходит не меньше получаса, прежде чем она выходит ко мне.

– Мама была очень зла. Но завтра мы уедем. А еще я взяла несколько капкейков. – Говорит она, но я слышу грусть в ее голосе.

Я знаю причину, но просто не могу ответить на ее чувства взаимностью. Возможно, я чувствую тоже самое, хотя я уверен в этом, но сказать вслух я не готов.

Зайдя домой, мы поднимаемся в комнату для гостей. Оливия обрабатывает мне ссадины на руке, потом предлагает съесть по капкейку. Я вежливо отказываюсь, она съедает их все, а потом идет в душ. Включает воду, но даже через шум воды я слышу, как ее тошнит.

Через полчаса она выходит, ее лицо заплакано, а костяшки на руках снова ободраны. Она плакала из-за меня. Я обнимаю ее, придвигаю как можно ближе к себе и шепчу на ухо:

– Не плачь, мы поговорим об этом. Просто не сейчас.

Закрываю глаза и засыпаю.