Он - моя тайна - Оливия Лейк Страница 27

Женя

Я поднялся раньше будильника. Дина спала еще, закинув руку за голову. Пухлые губы приоткрыты, и я, не удержавшись, погладил их, затем палец в рот вставил — черт, это возбуждало. Я стащил одеяло, лямки вниз потянул, оголяя крепкую грудь. Погладил, поцелуями осыпал, сладкий аромат губами собрал. В глаза прикрытые длинными ресницами всмотрелся. Что же у нее в голове происходило? Что снилось? О чем думала красавица моя?

Вчера горячей такой была, распутной, похотливой. Это с ума меня сводило. Трахало не только тело, но и мозг. Это был забористый секс в голову. С кем еще она бывала такой? Когда стриптиз свой танцевала? А папаше Матвея так же страстно давала? Или еще задорней?

Нежная томность сменилась агрессивным желанием. Я коленом развел ноги и жестко обхватил бедра. Дина затрепетала и открыла глаза. Как вообще женщина с такими тонкими чертами лица, изяществом в каждом движении могла быть такой сексуально распущенной? Идиоты считали, что каждый мужчина спит и видит, чтобы жена шлюхой в постели была. Это очень приятно, не спорю, только женское блядство не заканчивалось супружеским ложем. Там оно только начиналось.

— Женя… — сонно пробормотала. Я сгреб ее в медвежьи объятия. Дина отчего-то считала, что у меня нет поводов для ревности. Что ее улыбки, кокетство и флирт — это все обычные элементы общения. Она или не понимала, или придуривалась, отрицая, что мужчины такой формат воспринимали иначе. Я уж точно знал. Таких кокеток легко на член подсаживал. А если рядом с Диной появится мужик, плевавший на ее семейное положение? Она же не устоит. Натура, как и у большинства женщин, блядская. Сущность у них такая, что тут скажешь. Я свою красавицу и поэтому в том числе в ежовых рукавицах держать пытался. Чтобы никаких соблазнов не было. Сейчас ребенка заделаем и чао все, что я лично не мог контролировать.

— Ты чего? — проговорила, когда резко содрал белье. Ничего, кобылку в стойло загоню и успокоюсь.

— Супружеский долг отдаю. Вчера поимел стриптизершу, сегодня жену трахнуть хочу.

В глубине квартиры что-то неожиданно грохнуло о пол. Блядь. Это уже реально не смешно. Матвей превращался ходячую катастрофу. Я думал с возрастом геморроя станет меньше. Черта с два!

— Лежи, — и сам поднялся. Штаны домашние на свой стояк натянул. Если Дина пойдет, то начнет возиться, кормить, сопельки пацану вытирать. Ведь взрослый уже. Не должна ему опека такая нравится, но Матвей теперь со мной соревновался за внимание матери. Только у меня опыта больше. Меня не обыграть.

Одно время, правда, он ко мне тянулся — отец ведь, — но не чувствовал я близости с ним. Не обижал, естественно, но и другом не стал. Он называл меня папа, и я был им. Необязательно же ребенка в попу целовать раз родитель. Я ему больше дал и дам еще: здоровье, путевку в жизнь, образование, лайфхак как стать успешным. Меня слушать будет, вырастет нормальным мужчиной.

— Люби себя, чихай на всех и в жизни ждет тебя успех, — проговорил с улыбкой. Есть оговорки в этой поговорке, но суть примерно такая.

Я вышел и двинулся на звук. В гостиной возле аквариума возился Матвей: рядом банка с кормом, который был для рыб, а стал для ковра. Еще и фильтр, походу, перестал работать.

— Ну и что ты здесь делаешь? — тихо спросил, опершись о косяк двери, и щелкнул выключатель.

Матвей шею втянул и нехотя повернулся. Взгляд как у волчонка, колючий и испуганный. Я всегда был строже, чем его мать, но в последнее время мы оба с прохладой относились друг к другу.

— Хотел светодиоды поменять… Коротнуло у меня тут, — пробурчал, хмурясь. Оценивая дела рук своих. Рыбки чуть не подохли, самого могло шарахнуть и вишенка — корм на полу. Ковер здесь классный, белоснежный, мягкий, с длинным ворсом. Баран.

— Пылесос в зубы и вперед.

— Угу.

— А лампочки оставь пока. На выходных вместе починим.

— Хорошо, пап, — сдержанно обрадовался Матвей. Дине приятно, когда мы возимся вместе, мелкому тоже, почему бы и нет.

Я хотел уже в спальню вернуться, но решил в ванную заглянуть. Почти дверь открыл, но задержался, заметив открытую сумочку, а рядом блистер с таблетками. Противозачаточные. Что же, математика не хитрая: таблеток столько, сколько дней цикла. Значит, Дина обманула меня. Прекрасно. Она не просто не хочет ребенка, она врет мне. Я, получается, ее пацана поднял, а мне родить госпожа Савина не желала. Охуительно просто!

Я побрился, умылся, душ принял. Не чистоплотности ради, пожар внутри тушил. Неужели, сука, я не заслужил, чтобы любимая жена моего ребенка выносила? Я никогда не говорил, что не хочу детей — не та информация, которой нужно делиться, — поэтому странно, что мне в этом отказывали. Из-за чего? Или, может, кого? Какому-то мудаку она, значит, позволила кончить в себя без защиты, оставила ребенка и носится, как курица с яйцом. Козлу, который даже не поинтересовался: детка, ты как? Залета, случайно, не случилось? Просто мимо прошел. Ему родила. А я, любимый муж, не достоин. Таблетками закидывалась, чтобы не дай бог не залететь. Гадство!

Я схватил блистер и пошел в спальню. Готовься, красавица моя.

— Что это? — спросил тихо, но Дина встрепенулась — она знала меня. Может, не чувствовала так хорошо, как я ее, но изучить за десять лет успела. Не все, конечно. Кое-что обо мне знать категорически воспрещалось. Я не мог этого допустить, не мог потерять ее, но и отказаться от своей «шахматной» партии тоже не мог. Мне нравилось манипулировать людьми, я наслаждался этим, только Дине я позволял двигаться, как королеве, которая ходит, как угодно, правда, всегда есть тот, кому это угодно.

— Ты рылся у меня в сумке? — ровно спросила.

— Нет. Они лежали рядом. Плохо спрятала. Не внимательная, малышка, — покачал головой.

— Жень, все не так…

— А как, Дина? — нарочито изумился. — Как?

Она молчала.

— Моя жена не хочет от меня детей. Моя жена врет мне. Моя жена… — я замолчала, наблюдая за реакцией. Что еще у нее происходит? — Что? Что еще у моей жены, а?

— Я хотела родить тебе! — парировала упрек. — Хотела! Но мы припарковали этот вопрос. Ты припарковал! — и пальцем в меня ткнула. Прямо фурия! — А потом объявил это так, будто мы в магазин сходим и выберем ребенка. Словно к этому не нужно готовится. Будто бы жизнь прежней останется. Нет, Жень, не останется.