Чудо любви - Элизабет Кейли Страница 27

Встреча с Питером возродила мир в душе Андреа. Она говорила сыну правду: теперь у нее были силы, чтобы простить Декстера и помнить только их любовь. К чему хранить в памяти черные дни? Лучше пусть там останутся самые светлые, самые счастливые моменты.

– Он мне как-то подарил мячик. Такой красивый… я и сейчас с ним играю, – сказал Тим.

– Прошу тебя, милый, называй его папой.

Тим кивнул.

– Что еще ты помнишь о папе? Его ведь не стало, когда ты был совсем маленьким.

– Не таким уж и маленьким! – возразил Тим. – И я помню, как мы ходили на радиостанцию. Я даже сказал несколько слов в микрофон.

– Что же ты сказал?

Тим покраснел и отвернулся.

– Если это что-то личное, ты можешь не отвечать. – Андреа изо всех сил старалась сохранять серьезное выражение лица.

– Я сказал, что очень люблю маму и папу. – Выпалив это, Тим тут же вскочил с дивана. – Ладно, у меня еще много дел. Я обещал показать Эмми свою коллекцию солдатиков.

– Мне кажется, тебе нравится Эмми, – заметила Андреа, украдкой вытирая слезинку.

Слова сына ее растрогали. Тим редко выражал свои чувства: поцелует на ночь, обнимет при встрече, приласкается, когда они вместе смотрят телевизор. Но чтобы прямо сказать о своей любви – с его стороны это было сродни подвигу.

– Нравится, – кивнул Тим. – Но не так, как ты нравишься Питеру. С ней интереснее, чем с многими мальчишками. Ты знаешь, что она умеет лазать по деревьям и обещала летом показать мне, как это делается, когда мы все вместе поедем в поход.

– Не загадывай так далеко, – попросила Андреа. – Мало ли какие планы у Питера на лето?

– Он уже сказал, что обязательно возьмет меня с собой. Мам, я пойду?

– Иди.

Андреа покачала головой. Вот он, городской ребенок, – не имеет ни малейшего понятия о том, как лазать по деревьям. Просто его некому было научить, подумала Андреа. Я рада, что Питер может заменить Тиму отца. И рада, что Тим совсем не против.

Андреа покачала головой. Опять она мечтает! Ведь решила же жить сегодняшним днем и не думать о том, что будет завтра. Сейчас она счастлива, и этого довольно.

– Эмми, может быть, ты все же уберешься в своей комнате? – поинтересовался Питер.

– Папочка, но ведь у меня столько дел! – развела руками дочь.

– Интересно каких же?

– Мне еще нужно доклеить вот эти игрушки, нарисовать буквы и развесить гирлянды по стенам.

– Я бы предпочел, чтобы ты начала украшать дом со своей комнаты, – заметил Питер.

– Но ведь в этой комнате живу только я, и только я смогу любоваться украшениями, а это нечестно.

– Эмми, не пытайся заговорить мне зубы, – устало попросил Питер. Спорить с дочерью было сложнее, чем вести переговоры с жадными заказчиками. – Твоей комнате нужна хорошая уборка, а не украшения.

– Но ведь ты сам сказал…

– Я имел в виду, что, если ты наведешь там порядок, это и будет лучшим украшением.

– Папуля, но я не настроилась! – Эмми широко распахнула огромные голубые глаза и несколько раз взмахнула ресницами.

Кажется, через пару лет мне придется покупать оружие, чтобы отгонять назойливых кавалеров, обреченно подумал Питер.

– Ваши уловки, леди, на меня не действуют! – сердито сказал он.

– Нет, правда, ты же сам говорил, что нельзя работать, если нет настроения.

– Луиза Эмилия, если ты сейчас же не уберешься в своей комнате, я оставлю тебя без сладкого на ближайшие несколько лет.

– Сладкое портит фигуру, – буркнула дочь, уже понимая, что лучше с отцом не спорить, раз он назвал ее полным именем.

Питер решил прибегнуть к последнему аргументу:

– Между прочим, Тим без уговоров убрал в своей комнате, зная, что ты придешь к нему в гости!

Эмми тяжело вздохнула, скорчила недовольную гримаску и поплелась наверх. После того как они вчетвером сходили на футбольный матч и Тим показал себя отличным знатоком футбола, для Эмми он стал непререкаемым авторитетом.

Если так пойдет и дальше, отец вообще перестанет что-либо значить, подумал Питер, наблюдая за тем, как дочь со стонами разбирает завалы из игрушек и вещей.

Но на самом деле он был рад, что дети нашли общий язык. Они хорошо играли вместе, Тим относился к Эмми по-джентльменски, хотя мисс Миллс меньше всего была похожа на леди, но Питер надеялся, что это исправит влияние Андреа. Он знал, что после шопинга с Андреа дочь даже согласилась надеть в сочельник новое платье. Это было достижение.

Питер убедился, что Эмми действительно убирает комнату, и спустился вниз.

Главное, чтобы и после того, как мы с Андреа начнем жить вместе, подумал он, между детьми царило взаимопонимание, какие бы проблемы это нам ни принесло.

Питер резко остановился и уставился на фотографию жены. Он не мог поверить, будто думает о будущей совместной жизни с Андреа, как о чем-то решенном. Совсем недавно ему казалось, будто в его жизни никогда не будет другой женщины. Да, он старался найти замену Мелани, встречался с женщинами, приводил их в свой дом, но только об Андреа он думал как о будущей жене, спутнице, а не как уступке обещанию, данному умирающей жене.

Всего на миг эти мысли показались Питеру предательством памяти Мелани.

Мелани нет, а Андреа есть. И если я буду хранить верность Мелани, я предам Андреа. А ведь я люблю ее. Может быть, не так, как Мелани, но ведь и Андреа совсем другая! Да, я люблю ее. Пусть это глупо, влюбиться в случайную попутчицу, мечтать о совместной жизни с женщиной, которую я знаю чуть меньше месяца, но я уже давно не был так счастлив. Я знаю, Мелани хотела бы видеть меня счастливым. Если бы я ушел первым, я бы тоже попросил ее оставить траур и строить новые отношения, ведь жизнь продолжается.

Питер улыбнулся фотографии жены, и ему показалось, будто Мелани подбадривающе улыбнулась в ответ.

Утром сочельника Питер брился особенно тщательно. Он слышал, как в соседней ванной возится Эмми. Девочка была достаточно самостоятельной, чтобы по утрам самой привести себя в порядок. Обычно это выражалось в чистке зубов, умывании и причесывании: в общем-то чисто, но довольно небрежно.

Этим утром Эмми превзошла самые смелые ожидания Питера. Во-первых, длинные роскошные волосы девочки были заплетены в две косы, не слишком хорошо, но лучше, чем обычный нерасчесанный хвост. А во-вторых, Эмми надела платье.

Столкнувшись с ней в коридоре, Питер даже не сразу понял, что перед ним его дочь, его плоть и кровь.

– Эмми! Ты выглядишь просто восхитительно! – совершенно искренне сказал он.

Девочка смущенно улыбнулась и поправила пояс платья. Она явно чувствовала себя неловко в непривычной одежде.