Непробиваемый или Как снова поверить в любовь - Елена Рейн Страница 27

Резко развернулась и воскликнула:

– Зачем?

– Не нужна помощь? – деловито уточнил Строгов.

Только повела головой и, посмотрев на дверь, чтобы убедиться в том, что малышей поблизости нет, проговорила:

– Стас, мне кажется, тебе нужно уехать. Даже больше – настаиваю на этом.

Мужчина за секунду стал серьезным и злым. Он медленно поднялся, а я отвернулась, так как нужно было снимать пену с бульона, и между делом продолжила:

– Так будет лучше. Поверь, мне все равно, что про меня скажут, но я не хочу, чтобы мои дети страдали. Это главное. Сегодня или завтра придут из социальной службы, чтобы смотреть за тем, как я воспитываю своих детей. И кстати, там будет моя свекровь. Так что вот…

– С какой стати?

– С той, что в деревне сейчас обсуждается тот факт, что я приютила взрослого мужчину и прелюбодействую с ним, не стесняясь детей, – гневно сообщила, чувствуя, что начинаю накаляться. Ситуация выбивала из колеи.

– Возьму их на себя, – громко выдал Строгов уже совсем рядом, отчего ложка с пенкой удивительным образом не угодила ему на футболку.

– Зачем? Вот скажи, зачем мне с детьми лишние проблемы? Стас, давай рассуждать так, если бы ты был в моей ситуации. Ты же видишь, как меня здесь «любят». Так почему ты так беспечен?

– Я тебе предложил вариант! – выдал он, прислонившись к столу, где стояла посуда. Кухонного гарнитура не было. Да ничего здесь не было.

– Ты представь, я поеду, и что? Вот что? Ты забыл, на мне еще висит долг, который нужно выплатить? – отмечая в его глазах желание, опровергнуть мои слова, четкое убеждение, я продолжила: – Даже если ты мне займешь, мне нужно отдавать.

– Ань…

– Не Ань! И на новом месте нужно устроиться, детишкам сад организовать. Насколько я знаю, у вас там очереди. Это у нас здесь нет, большая часть ребятишек не ходят в дошкольные заведения, потому что оплатить не могут, а мест предостаточно. Воспитатели упрашивают ходить.

– Деньги не проблема, и я не возьму ничего.

Убрала ложку в подложку и, вздохнув, прошептала:

– Стас, спасибо, но если меня прижмет и ты будешь еще не против, я могу только занять у тебя. Но… тут тоже нужно понимать, что без хорошей работы я не отдам тебе сумму, а нужно где-то жить. Это непростой вопрос. Знаешь, даже так, нужно первым делом работу найти, а потом уже думать про жилье и садик.

– У меня достаточно места. Просторный двухэтажный дом. Уверен, тебе понравится, а дети будут счастливы.

– Неужели ты, правда, считаешь, что я могу все бросить, взять детей и переехать к неизвестному мужчине?!

– Уже неизвестный? – ледяным тоном уточнил Строгов.

– То, что мы спим, не играет роли.

– То есть тебе нормально спать с… неизвестными мужчинами?

– Ненормально, но я не о том. Одно дело…

– Когда я у тебя живу, это нормально? А ты… не можешь у меня?

– Просто… – застыла на мгновение и, вытерев ладонью лоб, убирая капельки пота, тяжело выдохнула горячий воздух. Перенесла руки на талию и сжала, спокойно объясняя: – Да пойми ты, это сейчас тебе кажется, что помочь женщине с двумя детьми вроде нормально. Но так кажется. Это ты на нашей территории, а когда мы будем на твоей, ты сразу… начнешь ощущать вторжение на свою свободную территорию. Все не так, как обычно, и в конечном счете тебе надоест, и ты захочешь вернуть свою тишину, размеренную свободную жизнь. И вдруг… это случится так быстро, что я не успею найти работу, устроить детей и найти квартиру?! У вас же там цены – космос. А если денег нет, то прыгать выше потолка.

– У нас и зарплаты нормальные.

– У меня нет прописки… нет дене…

– Будет!

– Стас! – почти закричала, раздражаясь, почему он не может понять меня. – Ну почему ты такой непробиваемый?

– Я, действительно, не вижу проблемы. Хочу помочь тебе устроиться на работу, а детям организую сад. У меня есть хорошие знакомые.

– Все у тебя слишком легко… Слишком! Я не могу рисковать, нельзя надеяться на…

– Знаешь, Аня, мне уже кажется, что тебе нравится, чтобы были проблемы, играть сильную женщину, которая сама все тянет. Я хочу тебе помочь, но ты уперлась. А что ты тут видишь кроме презрения и сарая? Ничего! Я хочу помочь. Дать тебе новую жизнь! Но, вероятно, тебя все устраивает, раз ты так категорична.

– Сужу исходя из своих скромных возможностей.

– На мой взгляд, ты слишком гордая, и тебе лучше жить в этих нищенских условиях, чем нормально. Я не заставляю. Черт, не заставляю, – повышая тон, продолжал он: – Не хочешь, ладно, не напрашиваюсь. В конце той недели я уезжаю. Думай, у тебя есть время. Решать только тебе.

Мужчина высказался и направился в зал, а я продолжала стоять. Стояла и думала, неужели я такая, как он говорит? Гордая, и поэтому не принимаю помощь? Но я и сейчас не могла поверить, что свободный мужчина без проблем примет женщину с двумя детьми, будет содержать и поможет всем. Уж слишком это было нереально. Сказка. А если он поймет свою ошибку? Осознает, что переборщил? И что тогда я буду делать?

Столько мыслей в голове… Не могла успокоиться.

Или, правда, мне как нормальной женщине нужно поверить и довериться? Если он так убежден, то зачем сопротивляться? Вероятно, так и нужно. Женщина должна быть за крепкой спиной.

Закрыла глаза, пытаясь не обращать внимания на плохое предчувствие и просто плыть по течению. Хотя мне это сложно было. Я ведь везде видела камни, торчащие из воды, мне было сложно не замечать их и молчать.

Но, вполне возможно, этому мужчине я могу довериться. Наверное…

Убавила огонь и направилась в зал, желая посмотреть, что там происходит. Мужчина рисовал вертолеты на маленьком детском столике, сидя на старом диване, сынок вырезал, а Соня пыталась и то и другое, но у нее не получалось, потому что она разрезала все важные части и овалы у нее выходили квадратами.

Села рядом и начала помогать, радуясь их довольным улыбочкам.

Через пятнадцать минут через открытую форточку в зале послышались шаги, и я напряглась, как и мужчина, внимательно поглядывая на дверь. Раздался звонок, и я поднялась, зная, кто явился в гости.

«Что же… этого не избежать».

Подошла к двери и увидела двух женщин: свекровь и Суржину Нину Петровну. Насколько знала, последняя считалась строгой, но справедливой. Она не любила понапрасну говорить или обижать, поэтому я рассчитывала, что они быстро уйдут.

– Ну вот… теперь посмотрим, как запоешь, – процедила Анастасия Витальевна, высокомерно уперев руки в бока.

– Не понимаю о чем вы. Да и неинтересно. Прошу уточнить, по какому вопросу пришли.

Нина Петровна кивнула и проговорила: