Катерина. Из ада в рай, из рая в ад - Ульяна Соболева Страница 27

Девушка сплела пальцы с его пальцами.

— Больше всего на свете я хотела бы стать ею!

Он потянул ее за руки к себе.

— Там на корабле ты сказала, что любишь меня… Это было правдой? — Он убрал с ее лица мелкие кудряшки. Она молча взяла его руку и прижалась к ней горячими губами. — Знаешь ли ты, что с тех пор, как я встретил тебя, я мечтал только о тебе? И днем, и ночью! Иногда мне казалось, что я хочу тебя убить, а иногда я желал тебя так сильно, что напивался до беспамятства, чтобы уснуть и не думать о тебе. О твоих волосах, о твоем теле… Сергей чуть приподнял ее и их губы встретились, в этот раз он был нежен, сдерживая свой неистовый пыл, целовал ее медленно, осторожно, наслаждаясь каждым прикосновением. Она отвечала ему чуть неумело, но страстно, со всем пылом. Мужчина поцеловал ее шею, осторожно спускаясь к груди. Его пальцы потянули тесемки корсажа, освобождая ее плоть от одежды. Он почувствовал, что девушка слегка напряглась, и тут же снова прильнул к ее губам. Ему, наконец, удалось освободить округлую упругую девичью грудь. Кончиком пальца он нежно погладил розовый сосок, который тут же сжался в тугой комочек, чутко отзываясь на ласку. Не дав ей одуматься, он обхватил его губами и нежно принялся ласкать кончиком языка. Девушка застонала и запустила руки в его непослушные волосы. В этот момент Сергею безумно хотелось, чтобы раны не мешали ему, и тогда он мог бы опрокинуть ее на свою постель и наконец-то овладеть таким желанным телом. Он выпустил сосок изо рта и хрипло спросил:

— Я все еще первый?

Девушка соблазнительно улыбнулась и выгнула спину, как кошка. Обнаженная грудь с возбужденными кончиками сверкала белизной в расстегнутых одеждах, она даже не представляла, насколько прекрасна.

— Только ты будешь первым и единственным! — сказала она, и смело провела рукой по его обнаженному торсу. Сергей подался к ней вперед в нестерпимом желании подмять под себя, овладеть, но боль опрокинула его обратно на подушки. Он поморщился: нет, сейчас эти проклятые раны не позволят ему овладеть ею. Не будь она девственницей, он бы нашел способ утолить страсть их обоих. Но он был безумно счастлив даже тем, что просто касается ее тела и с восторгом, словно музыку, слушает ее робкие вздохи и стоны. Он был готов довольствоваться только этим, ведь вскоре он сможет получить и все остальное. И он продолжил целовать ее грудь, чувствуя, что вот-вот и сам взорвется, глядя на ее, закрытые от наслаждения, глаза, на приоткрытый, задыхающийся рот. Чувствовал, что она вся дрожит от его ласк. А ведь ее юное тело еще не знает, что значит полное наслаждение! Ах, он не в силах подарить его ей сейчас! Но она вдруг прижалась к нему обнаженной грудью, нашла его губы и жарко прошептала:

— Люблю тебя, люблю! Что ты делаешь со мной, я вся горю… я вся сгораю…

Сергей скользнул рукой под ее пышные юбки, наслаждаясь прикосновением к ножке, затянутой в чулок. Вот его рука легла на бедро, лаская кожу, и он смело просунул руку под шелк панталон. Глаза девушки распахнулись, и она сжала колени.

— Не бойся, я просто приласкаю тебя, не бойся… Позволь мне! Я так долго этого ждал… Ты доверяешь мне? — нежно бормотал он ей в губы.

Его пальцы нежно коснулись ее плоти. Он сам сгорал от желания, хрипло дышал ей в шею, смотрел в ее глаза, которые сначала распахнулись от страха и удивления, но совсем быстро томно закрылись, с губ срывались стоны, юное тело подрагивало в его руках. Он нашел губами ее грудь, девушка громко стонала и прижималась к нему все сильнее. Вдруг ее тело выгнулось дугой, она вскрикнула, вцепилась ему в волосы что есть силы, и он с восторгом понял, что ему удалось подарить ей первое в ее жизни наслаждение. Он стиснул зубы, пытаясь огромным усилием воли утихомирить свою страсть. А она лежала на его груди, все еще вздрагивая, и постепенно ее дыхание стало ровным.

Она приподнялась и посмотрела ему в лицо.

— Что это было? Что ты сделал со мной? Я думала, что умираю…

Он нежно улыбнулся ей — как же было прекрасно ее лицо после пережитого экстаза! Удивленные томные глазки, приоткрытый ротик…

— Это было острое наслаждение от любви, которое так и называют — маленькая смерть. Радость моя, я так счастлив, что смог подарить его тебе!

Он принялся завязывать тесемки на ее корсаже, стараясь не коснуться кожи… Его руки дрожали, и ему все еще не удалось справиться с возбуждением.

— Что с тобой? Ты такой бледный и у тебя трясутся руки… Тебе плохо! Может, рана открылась? Дай посмотрю.

— Успокойся! — Он перехватил ее руки. — Со мной все в порядке. Я просто так сильно тебя желаю, с ума схожу! Видит Бог, я пытаюсь успокоиться, но у меня не получается. А утолить мое желание мне мешают мои раны, не то я бы…

Он закусил нижнюю губу и закатил глаза.

— Иди ко мне! Просто побудь со мной рядом. — Он привлек ее к себе.

Она лежала на широкой груди и нежно гладила его шелковистую кожу, выписывая на ней пальчиками разные фигурки. Мужчина перебирал ее волосы до тех пор, пока она не уснула у него в объятиях.

Граф не спал до утра, наслаждаясь ее запахом и присутствием; ему казалось, что если он закроет глаза, то все исчезнет. Мужчина гладил шелковистую кожу ее плеча, руки, которая обвила его шею, он строил планы об их совместном будущем и уснул лишь тогда, когда лучи солнца позолотили горизонт.

Его разбудил нежный поцелуй. Он быстро открыл глаза, но тут же расслабился. Его разбудила княжна, она успела переодеться в другой наряд — белое муслиновое платье, волосы собраны в высокий узел на макушке и лишь несколько непослушных локонов падает на румяные щеки. Девушка весело улыбалась, и он подумал, что впервые видит ее такой счастливой.

— Доброе утро, граф!

— Доброе утро моя радость! — Он широко развел руки в стороны, как будто приглашая, и она нырнула ему в объятия, словно котенок. Уткнулась носиком ему в шею и прошептала:

— Ты поправишься, и мы обязательно уедем…

— Милая, нет времени поправляться, нужно уезжать прямо сейчас. Прикажи собрать все самое необходимое, и мы двинемся в путь немедленно. Скажи своим людям: пусть готовят карету и запрягают лошадей. У меня еще очень много дел, которые нужно выполнить. Я не могу оставаться здесь, и ты тоже. Мы поедем ко мне, я оставлю тебя там ненадолго, а когда вернусь, мы сразу поженимся.

— Я могу взять с собой двоих слуг?

— Зачем? У меня в доме предостаточно челяди.

— Эти люди мне как родные, они не заслуживают мести Потоцкого. Я знаю, что он обрушит на них свой гнев.

— Хорошо. Все, что угодно и кого угодно! О Господи, как же чудесно ты пахнешь! — Он страстно поцеловал ее в шею, затем в плечо. — Больше ничего не бери! Уверяю, что в моем доме у тебя будет все. Дьявол, ну когда же эти раны заживут… Как же я хочу быть с тобой…

Девушка покраснела, а он поцеловал ее в губы и выпустил из объятий.

— У тебя будут самые лучшие наряды… Я сам их выберу для тебя!