Ребёнок от сводного врага - Каролина Дэй Страница 27

— Ты очень безответственная, подруга, — улыбаюсь, глядя на довольную Аленку.

— А ты? Вообще в последнее время игнорируешь меня!

— Я просто занята…

— Чем?

В этот момент мы выходим на улицу и останавливаемся прямо у двери. Другим студентам приходится обходить нас и нудеть, что мы стоим посреди прохода. Но я не обращаю на это внимания, замечая серьезный взгляд Аленки.

— Неважно.

— Нет, важно! Говори давай!

Прости, подруга, я не могу тебе сказать. Не знаю, как ты отреагируешь на мои откровения. Помню, ты сама толкала меня в объятья сводного брата, но я не представляю, что ты скажешь, если узнаешь, что твои слова оказались пророческими. Ведь я люблю его, и тебя я люблю, а терять союзника в твоем лице не готова.

Нужно что-то придумать. Какое-то оправдание, в которое поверит Алена и после которого не станет допрашивать меня, как на следствии. Но что…

— Да так…

В этот момент мне приходит спасительное сообщение:

Дан: «Жду тебя на парковке».

— Кто тебе там пишет? — она тут же переходит с одной темы на другую.

— А? Чего?

— Ты улыбаешься, как влюбленная идиотка.

— Это не так! За мной Дан приехал.

Она все равно видела отправителя. Зачем скрывать? Но сейчас в шоколадных глазах подруги замечаю некое облегчение наравне с обидой. Или мне кажется? Может, это мое воображение играет злую шутку?

— Понятно, — отвечает почти равнодушным голосом. — Позвони, как освободишься.

Мы прощаемся поцелуем в щечку и расходимся в разные стороны. Я бегу к припаркованному автомобилю Дана, а Алена — в сторону метро. Но напоследок замечаю ее довольную улыбку.

Догадалась…

— Тебя можно поздравить с окончанием сессии? — спрашивает Дан, выруливая с парковки. Мы никогда не обнимаемся здесь, не целуемся, чтобы, не дай бог, никто не застукал на месте преступления.

— Можно и так сказать. Сдала на все пятерки.

— Ты столько сидела с этими конспектами. Еще бы ты не сдала на отлично и не закрыла все зачеты вовремя.

Ага. Сидел. Проверял. Диктовал. И отвлекал своими поцелуями. А я не могла оттолкнуть его, потому что нас тянуло друг к другу. И сейчас тянет. Всегда. Я всегда буду к нему тянуться, какие бы обстоятельства ни вставали между нами.

— Куда хочешь поехать? — спрашивает Дан, когда мы останавливаемся на светофоре.

— С тобой — хоть на край света.

— На край света, говоришь?

Почему он так хитро улыбается? Почему превышает скорость, когда нам мигает зеленый свет? И почему мы заезжаем в парковку торгового центра и паркуемся далеко от входа, в самом углу, где практически нет машин?

Ответы на вопросы мелькают в голове, но я не трачу время на их анализ. Я знаю, чего он хочет, как он хочет. А главное — наши желания взаимны.

Нам долго не удавалось остаться наедине. Слиться в единое целое, чтобы нас никто не услышал. Я слишком не сдержанна в эмоциях, которые мне дарит Дан, а он не заглушает меня, просит громче выкрикивать его имя, цепляться за его широкую спину и оставлять следы. И я оставляю. Глубокие. Практически до крови. На теле и в душе.

В такие моменты я чувствую себя по-настоящему счастливой. Особенной. Единственной. Если бы отношение Дана ко мне было неискренним, если бы он просто хотел поиграть, он бы не смотрел на меня так… Глубоко. Пронизывающе.

И сейчас я ощущаю то же самое в течение долгих минут. Нас никто не отвлекает, мы не привлекаем внимания. Это рискованно. Опасно. Камеры могут оказаться и здесь, и нас попросят из торгового центра и внесут в черный список. Когда я стала такой смелой? Прежняя Эльза ни за что не согласилась бы на близость на парковке даже в просторной машине, а сейчас я сижу сверху на своем мужчине, притягиваю его ближе за крепкую шею, ловлю полные губы и зарываюсь в волосы пальцами.

Мы вместе. Мы едины. И любимы.

— Люблю тебя… — слетает с губ признание. Мы никогда не признавались в любви вслух, это и не нужно. Мы и так знаем, насколько наши чувства взаимны.

— И я тебя…

… Люблю

Я переползаю на свое место и выхожу из машины. Дан идет следом ко входу. Но до него мы не доходим, потому что нос к носу встречаемся с высокой брюнеткой по имени…

— Марина? — удивляется Дан. — Что ты здесь забыла?

— Хотела спросить у тебя то же самое, — девушка поднимает идеально прорисованную черную бровь. Ее взгляд мимоходом падает на меня, окидывает сначала лицо, затем шею. Останавливается. Только зачем?

— Мы покупаем предметы интерьера для галереи.

— О, правда? Ты все же решил, чем будешь заниматься?

— Да. Помогаю сводной сестре с исполнением желания.

— Как мило, — улыбается она, но почему-то мне кажется, что ее натянутая улыбка не совсем искренняя. — Раньше ты ненавидел ее. Что же изменилось?

— Обстоятельства. Если ты не помнишь, пока я лежал в больнице, ты ходила по магазинам в…

— Я помню, — отрезает она. — Желаю вам приятного времяпрепровождения.

И уходит не попрощавшись. Марина показалась мне резкой, не такой искренней, как на ужине с ее родителями. Больно. Ей очень больно. И это чувство передается мне. Из-за меня они расстались, из-за меня она страдает. Наверное, она любила Дана, испытывала к нему светлые чувства. А он? Что сейчас чувствует он?

— Ну что, пойдем? — с улыбкой на лице спрашивает Дан, вытаскивая меня из размышлений. — У тебя все хорошо?

— Да, конечно.

Мы целый день гуляем, празднуем окончание сессии и мои хорошие отметки, не думаем ни о чем. Точнее, наверное, Дан ни о чем не думает, в отличие от меня. Впервые наша стычка с Мариной не выходит у меня из головы. Я все время испытывала чувство вины в глубине души, но Дан искоренял его своим вниманием, крепкими объятьями и жаркими поцелуями.

Однако в глубине души у меня остается гадкое чувство. Нехорошее предчувствие. Начало конца. Штиль перед штормом. Называйте, как хотите. И это беспокоит меня весь оставшийся день. Как будто наша связь вот-вот разрушится.

Но этого не произойдет, правда?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍