Чудо двух континентов - Марион Леннокс Страница 27

— А мне он нравится, — сказал Даррелл, мимоходом взглянув на Маркуса, — я провел месяцы на полях сражений, и Маркус тоже. Мраморные плиты мне ни к чему.

— Ты поедешь прямо домой? — спросила Руби Маркуса, который пытался привести в порядок свои мысли.

Он может поехать домой. Как все глупо получилось. А чего ожидала Пета — что он разделит с ней резиновые сапоги? Не для этого он так много работал всю свою жизнь.

— Да, поеду домой.

— А у меня уже тысячу лет не было отпуска, сказала Руби, просительно глядя на него. — Ты не будешь возражать, если я останусь?

— Ради бога, пока тебе не надоест розовый цвет.

В розовом цвете нет ничего плохого, — вспыхнула Пета, — если ты счастлив, то не замечаешь его.

— Очень даже замечаешь. Как ты — мой черный мрамор.

— Если ты думаешь, что в этом причина моего отказа, тогда у тебя вместо мозгов солома, — взвилась Пета. — Я отказываюсь потому, что ты не видишь действительно важных вещей. Я предложила тебе самое главное, свою любовь, но тебе этого не надо.

Он уехал через полчаса после того, как Гарри вернулся из школы.

— Я думал, что вы, ребята, будете вместе долго-долго, — сказал Гарри, стараясь изо всех сил, чтобы его подбородок не дрожал, — мне так нравилось готовить, я думал, ты будешь помогать мне с моими уроками и разными проектами.

— Твои братья скоро вернутся домой.

— Да, но они не останутся, и их с тобой не сравнить. А еще ты заставлял Пету улыбаться...

— Только вначале.

— Верно, но у тебя бы всегда это получалось, если бы ты захотел, — проницательно сказал Гарри, — ведь правда?

Маркус не ответил ему.

— Я должен ехать.

— Ты попрощался с Петой?

— Она доит коров.

— Это подло с твоей стороны. — Гарри обошел вокруг машины Маркуса, пнув ногой по колесам. — Я думал, что ты друг.

— Гарри...

— Пока, — он поднял свой рюкзак и побежал в дом.

Даррелла и Руби нигде не было видно, Пета была в коровнике.

Никто не видел, как он уехал.

— Ты собираешься рассказать мне, что здесь происходит?

Было уже поздно. Даррелл и Гарри отправились спать. Пета и Руби остались одни.

Они сидели на веранде и смотрели на луну над океаном.

— Ты говоришь, он просил тебя остаться его женой? — спросила Руби.

— Ты же сама слышала.

— Не хочешь мне все объяснить?

— Он не сказал, что любит меня. Просто... Ему нравилось играть в доброго джинна, волшебника. Он хотел построить здесь дворец, чтобы приезжать на пару недель в году. Хотел видеть нашу благодарность. А я могла бы навещать его в Нью-Йорке, да, он именно так сказал — навещать, — и сидеть в этом ужасном мавзолее, его квартире, ожидая, когда он появится там ненадолго между своими важными корпоративными делами.

— Да, совсем не похоже на романтическое предложение руки и сердца, — немного неуверенно сказала Руби.

Пета подозрительно посмотрела на нее.

— Ты смеешься надо мной?

— О нет, моя дорогая. — Руби помедлила, а потом протянула к ней руку. — Ты все правильно сделала. Он должен увидеть...

— Он никогда не увидит.

— Иногда чудеса случаются, — мягко сказала Руби. На мгновение воцарилось молчание, а потом она продолжала: — Например, я и Даррелл... Вся эта история с вашей свадьбой... Наверно, я позволила себе расслабиться. После свадьбы Даррелл отвез меня домой, мы разговорились. Мы говорили, говорили, и с тех пор мы вместе, — она улыбнулась.

Так просто.

— Ты любишь Маркуса? — спросила Руби.

— Конечно, люблю.

— Ты сказала ему об этом?

— Угу.

— И он сбежал.

— Нет, он предложил мне брак — на определенных условиях.

— Да, для миллиардера он действительно тупица, — сказала Руби.

Снова воцарилась тишина.

— Ну, — наконец проговорила Руби, — что нам нужно, девочка, так это выработать план.

— План?

— Маркус мастер в этом деле — в разработке корпоративных планов, стратегий. Он потратил восемь лет, чтобы научить меня этому. Так что давай приниматься за работу.

— Руби...

— Ты хочешь сказать, что я сую нос не в свое дело?

— Нет, — ответила Пета со смехом, — нет, Руби, я буду рада любой помощи.

— Говоришь как настоящая Бенсон, — заявила Руби, — мы же еще не аннулировали этот брак!

— И какой у нас план?

— Молчание.

— И все?

— Он впервые столкнулся с чем-то неизвестным ему, чего еще никогда не было в его жизни, — объяснила Руби, — так что оставим его одного, чтобы он все хорошенько обдумал.