Миллиардер под прикрытием - Анастасия Зинченко Страница 27

Подготовился, сученыш. Я как-то провафлил этот момент, настолько горячо было желание размазать блондина по матам. Значит, содранные до мяса костяшки ожидают в первые же минуты. Ну что же, в этом тоже может крыться спортивный интерес. В конце-концов, мужчину шрамы лишь украшают. И, глядя на отметины, буду вспоминать, как с чувством отомстил «лучшему другу» за ту, что разрушила мою жизнь, лишая любви и надежды познать ее вновь.

— Идет.

Рихтер вздернул бровь, заметив мое «обнажение», однако ничего не сказал, и сам разматывать руки не спешил.

Еще бы! Иначе быть и не могло.

Подошедший судья кивнул, принимая правила игры.

— У вас пять минут, — он реально думает, что нам нужно время, чтобы настроиться на бой? Однако мы послушно отошли каждый в свой угол. Легкие прыжки, бой с тенью, пара выпадов… кажется, тело слушается идеально.

Гонг!

Рефери приглашающе указал на центр матов, заставив бойцов традиционно поприветствовать друг друга.

— Бой ведется без ограничения времени, до победы одного из участников. Победой считается десятисекундный нокаут или признание одним из соперников поражения. Все ясно?

Разумеется! Мы кивнули одновременно, вставая в исходные позиции.

— Начали!

Я сразу пошел в атаку.

Первая серия ударов в голову и по корпусу, не жалея сил. Однако встретил подготовленный блок Карла и вынужден был уже уворачиваться от контрвыпада.

Рихтер удивил собранностью и точностью. Словно долго готовился к этому дню, выверенными движениями теснил меня в угол. В нем чувствовалась сноровка и легкость. To, как он расчетливо вел бой, в то время как я кидался вперед, не сильно думая о своей защите, в первые секунды боя склоняло чашу весов в сторону Рихтера.

Я же, как разъяренный лев, постоянно рвался в бой и искал малейшую возможность для атаки, желая поточнее ударить. Вернее, побольнее. Заставить его почувствовать телом то, что я чувствовал своей разорванной на клочки душой.

Не смотря на расчетливость Карла и его своевременные блоки, тем не менее, ни один мой удар не прошел бесследно.

Впрочем, как для него, так и для меня.

Уже через несколько минут спарринга, мне пришлось слегка снизить темп, наверное из-за усталости. А, может, из-за того, что первый адреналин вышел, оставив после себя лишь горечь и желание преподнести немцу урок.

Карл не пытался скрыть, что чувствовал боль в тех местах, куда все-таки проходили удачные серии ударов, он морщился, стоило лишь снова мазнуть по открытым участкам. Предплечья, корпус, челюсть. Но он также обратил внимание на снижение моей активности и использовал этот отличный шанс, что бы попробовать переломить ход поединка.

Моя усталость сыграла против меня. Зачем, спрашивается, я ломанулся как дикий олень вперед, не прощупав почву?

Олень и есть.

Я и без того не сильно уделял внимание своей защите, поэтому закономерно не смог оперативно среагировать на резкий взрыв из комбинации прямых ударов в голову… потом по корпусу, и в довершение серии — в челюсть.

На секунду у меня помутнело в глазах и появился гул в ушах. Словно оказался под водой, а над ней проезжает поезд, гремя колесами. Только этот стук скорее ощущался внутри черепа. А руки с ногами отделились от тела, поплыв в невесомости.

Так тихо. Спокойно. Безмятежно.

Когда же гул прошел, и я вновь открыл глаза, с трудом сфокусировав взгляд, заметил склонившегося рефери и ведущего отсчет уже на цифре три.

Три… Три?!

Быстро сориентировавшись, я через силу поднялся, тряхнул головой, что бы привести себя в чувства и несколько раз ударил себя по щекам.

Рефери, получив согласие продолжать бой, снова возобновил поединок, и Карл, почувствовав близость победы, снова ринулся в наступление.

Я прекрасно понимал, что мне нужно еще хотя бы несколько секунд отдыха, и вынужден был пытаться схватить соперника в клинч.

А ведь раньше наши «обнимашки» а далеко не были столь суровы. Похлопывание по плечу, не прикрытые ложью улыбки, да дружественная атмосфера. Все стерлось. Из-за Амалии.

Сейчас клинч был тем единственным решением, в котором я мог перевести дыхание и мобилизовать все свои силы для продолжения боя.

Я держал крепко, не позволяя Карлу захватить драгоценную возможность добить меня, тем самым ставя жирную точку в нашей встрече.

Успешно.

Все же у Рихтера силы были не безграничны, а пропущенные удары давали о себе знать. Накопившаяся усталость не позволила ему вырваться, и рефери подоспел, чтобы разнять нас силой. Но лишь затем, чтобы мы вновь вернулись к поединку.

Этого времени мне хватило, чтобы в голове прояснилось достаточно, и картинка перед глазами перестала плыть.

Чем дольше я думал о том, что привело нас на этот ринг, тем тупее становилась боль и острее — желание стереть Карла в порошок.

Я делаю несколько шагов навстречу, перекладывая вес на левую ногу, и провожу мощный удар левой рукой по корпусу противника. В следующую секунду перемещаю вес на правую ногу и сокрушающий хук справа в челюсть, в который вкладываю всю оставшуюся силу и злость… и как Карл без сознания падает на пол.

Рефери подскакивает к Карлу и начинает отсчет времени.

Один. Два. Три… Восемь! Девять! Десять!

Все! Бой окончен!

Судья зовет на ринг медика, что бы тот осмотрел бойца. А я отшагнул к канатам и сполз по ним на пол ринга. Сил стоять уже не было.