Дар исцеления - Мэхелия Айзекс Страница 27

Филиппа, словно зачарованная, последовала за своим спутником, выглядевшим так странно в этом полном экзотической роскоши саду. Не верилось, что нежные, редкие, капризные цветы выращены стараниями здоровенного викинга.

Говард провел ее по тропинке, усыпанной мраморной крошкой, мимо решеток, поддерживающих темные плети вьющихся роз. Они остановились около маленького круглого водоема, подсвеченного зеленоватым светом. Серебристые струи искусственного водопада падали в него, умиротворяюще журча.

– Прекрасная ночь, – тихо заметил он, усаживая гостью в одно из плетеных кресел, смутно белеющих в полумраке.

Филиппа увидела, что он снял пиджак и расстегнул ворот рубашки, обнажив крепкую шею. Заметив на себе внимательный взгляд гостьи, Говард чуть повернул голову.

– Что-то не так?

– Нет-нет, все хорошо, – поспешно отозвалась она.

Просто вы чертовски привлекательны, сударь, подумала Филиппа, нервно теребя рукав жакета. Но лучше вам об этом не знать.

– Очень жарко, – произнесла она вслух.

– Наконец-то заметила. Может быть, тебе станет легче, если снимешь это, – указал Говард на вишневый жакет. – Все-таки лето на дворе.

– Ах да, я и не подумала!

Оставшись в маленьком платье, обнажающем плечи и ноги, Филиппа сразу почувствовала, что ей стало легче.

– И не думай ни о чем, просто расслабься, – посоветовал Говард.

Его твердый профиль четко вырисовывался в бледном свете луны. Оглушительно трещали цикады. Где-то на грани слышимости доносился пронзительный писк летучих мышей. Их легкие юркие тени проносились над головами сидящих в саду.

Подошла миссис Гамильтон, неся на серебряном подносе чашечки с кофе.

– Что-нибудь еще, сэр?

– Нет, благодарю вас.

Экономка замялась, переводя взгляд с Говарда на Филиппу.

– А… молодая леди останется на ночь?

– Нет! – поспешила воскликнуть «молодая леди», пока Говард не заявил чего-нибудь совершенно противоположного. – Я выпью кофе и сразу же уеду!

– Да, мадам. – Филиппа, конечно, не могла утверждать наверняка, но ей показалось, что пожилая женщина облегченно вздохнула. – Спокойной ночи, миссис Оуэн. Спокойной ночи, мистер Хольгерсон. Увидимся утром.

– Спокойной ночи. – Голос Говарда звучал мрачно, видимо, горячность реакции спутницы неприятно поразила его.

После того как экономка удалилась, наступила довольно продолжительная пауза, прерываемая только вежливыми просьбами передать сахар или сливки.

– Вина?

– Нет, спасибо.

– Боишься, что я воспользуюсь твоей беспомощностью? – криво усмехнулся Говард. – Не волнуйся, я еще способен контролировать себя.

– Мне кажется, что ты меня оскорбляешь!

– А мне кажется, что твое поспешное заявление, что ты сбежишь отсюда, как только расправишься с чашкой кофе, гораздо более оскорбительно!

Филиппа покраснела.

– Прости… пожалуйста, прости. Мне, вероятно, не следовало вовсе приходить сюда.

– И это все, что ты можешь сказать? Тебе страшно оставаться со мной наедине, да? Ты считаешь меня способным на невесть что дурное?

– Нет, я не боюсь тебя.

– Неужели? – В его голосе не было доверия. – Если ты не боишься меня, то кого? Себя саму?

Филиппа нервно повела плечами.

– Я… Ну, может быть…

– Филиппа!

Говард порывисто поднялся и подошел к ее креслу, намереваясь взять за руку. Однако молодая женщина столь же быстро вскочила, оказавшись вне досягаемости. Она твердо знала, что если позволит Говарду прикоснуться к ней, то погибнет.

Он немного постоял рядом с опустевшим креслом, с некоторым удивлением глядя на приготовившуюся к бегству женщину, потом медленно отошел.

– Пей кофе, – бросил он в ночную тьму. – Я скоро вернусь.

– Ты куда? – растерянно спросила Филиппа, все еще тяжело дыша от волнения.

– Разве это имеет значение? – Говард медленно расстегивал пуговицы рубашки. Потом, видя непонимающий, растерянный взгляд женщины, несколько смягчился. – Очень жарко. Я хочу поплавать.

– Но… мне кажется, что это неразумно с твоей стороны.

– А почему? – Говард рывком стянул с себя белую сорочку, обнажив мускулистое, сильное тело, античную красоту которого не могла скрыть даже ночная тьма. – Может быть, моя мать сказала тебе, что я часто простужаюсь и могу вскоре умереть? Так это неправда.

Глядя на полуобнаженную фигуру, залитую призрачным лунным светом, Филиппа испытывала противоречивые чувства. Во рту неожиданно пересохло. Если бы… Нет! Она и Говард могут быть только друзьями, и никем больше!..

В это время ее предполагаемый друг скинул с себя всю одежду за исключением узких плавок, плотно облегающих загорелые бедра, и оглянулся через плечо на ошеломленную женщину. И было в его взгляде нечто такое, что подсказало ей немедленно бежать отсюда. Сесть в машину и отправиться домой, скрыться за надежными родными стенами.

– Не присоединишься ко мне? – поинтересовался Говард.

– Нет, спасибо, что-то не хочется.

Он ничего больше не сказал и направился к бассейну. Громкий плеск воды свидетельствовал о том, что кто-то нырнул. Филиппа подошла ближе и через некоторое время увидела мокрую голову Говарда, вынырнувшего в нескольких метрах от бортика. Он поплыл саженками, рассекая подсвеченную воду, и вскоре был уже на другом конце бассейна.

Рассмотрев мощную, полуобнаженную фигуру, с которой ручьями стекала вода, молодая женщина вздрогнула. Лоб ее покрылся испариной, по спине пробежали мурашки. Она не могла отвести от Говарда глаз, чувствуя странное стеснение в груди. Неужели случилось самое страшное, и она влюбилась в этого человека!

Словно зачарованная, она прошла еще несколько шагов по дорожке. Говард уже выбрался из воды, и теперь его тело влажно поблескивало в лунном свете.

Если не сейчас, то уже никогда, решила Филиппа, мысленно сосчитав до десяти.

– Как думаешь, твой шофер уже вернулся? – спросила она.

Говард недовольно поморщился.

– Ты уже выпила кофе? Так быстро?

– Я не хочу ничего пить! Мне нужно домой. К тому же я не люблю пить кофе одна.

– Неужели? А мне показалось, что тебе в тягость мое общество.

– Этого я не говорила!

– Не говорила. Но думала.

Говард стремительно шагнул по направлению к Филиппе. На мгновение ей показалось, что сейчас он коснется ее. Но нет, хозяин виллы обогнул женщину и пошел к креслам, где лежала его одежда.

Схватив все в охапку, он исчез в доме. Молодая женщина последовала за ним, с облегчением переведя дух. Да, одеться ему не помешало бы. На дорожке что-то белело. Филиппа пригляделась: это была мужская рубашка. Она подняла ее и вошла в дом.