Любовница или жена? - Кэтрин Гарбера Страница 27

— Что-то случилось? — спросила она, когда они вошли в гостиную.

— Вообще-то, я сам собирался спросить тебя об этом, — заявил Кел. — Что у вас случилось? Вы поссорились?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Изабелла, я знаю, что между тобой и Джереми пробежала черная кошка...

— Тебе лучше поговорить об этом с Джереми, — мягко перебила она.

Кел выругался.

— Если бы я мог! За последние две недели я от него слова добиться не могу! Он с головой погрузился в работу.

Изабелла почувствовала надежду. Значит, не только она одна страдает! Джереми так же нелегко. Ей вдруг страстно захотелось почувствовать его руки на своей талии, услышать его голос. Однако рассудок неумолимо напомнил ей, что случилось, когда она позволила себе поверить в мечту...

Изабелла пожала плечами.

— При чем здесь я?

— Потому что это началось ровно две недели назад — с того дня, как вы расстались. Не имею ни малейшего понятия, что между вами произошло, но точно знаю, что ты должна поговорить с ним.

— Если бы это могло что-то изменить.

Кел нервно взлохматил волосы.

— Проклятье, но я ведь хотел как лучше! Изабелла, если все дело в брачном контракте, пожалуйста, прости меня, я...

— Дело не в нем, — вздохнула она.

— А в чем тогда? — допытывался Кел. — Мне уже давно ясно, да и не только мне, что Джереми безнадежно влюблен в тебя.

— Ты ошибаешься. — Изабелла грустно покачала головой. — Он не любит меня. Он сам мне об этом сказал. Я всего лишь его наваждение. Страсть, быть может, еще имеет место быть, но никак не любовь.

— Но ты любишь его? — вдруг спросил он. Изабелла посмотрела на него. Кел все понял по ее глазам. Он сделал глубокий выдох и потер шею.

— Все-таки я советую тебе поговорить с ним, — явно чувствуя себя неловко, сказал он. — Что бы мой кузен ни болтал, он любит тебя. Я знаю его лучше, чем он думает. Он тоже любит тебя, поверь. Эти признаки ни с чем не спутать. — Он усмехнулся. — Мне ли не знать.

Улыбнувшись ей немного грустной улыбкой, Кел кивнул и ушел.

Усилием воли Изабелла подавила в себе порыв набрать номер телефона Джереми.

Что, если Кел ошибся? Что, если она в самом деле всего лишь его «наваждение»?

Уж лучше она будет жить с мыслью, что Джереми не любит ее, чем ее сердце разобьется повторно.

Джереми сидел в своем роскошном доме, глядя на закат. У него чертова уйма денег, чертова уйма всего! Тогда какого дьявола он чувствует себя самым несчастным человеком на свете?

Потому что ты одинок, упрямо твердил внутренний голос.

В его жизни образовалась пустота, когда в ней не стало Изабеллы Макнамары. Это случилось ровно четырнадцать дней назад, когда она сказала ему дрожащим, но полным достоинства голосом о своей любви.

Дьявольщина! Джереми с силой опустил кулак на стол. Она открыла перед ним свое сердце, а он, что сказал в ответ он? Что одержим ею. Вот так.

Он любит ее, а сказал слова, от которых сейчас его горло сжимают спазмы. А как же тогда Изабелла? Что почувствовала она, услышав, что он готов предложить ей новый, «более щедрый контракт»?

Джереми громко застонал. Она нужна ему. Нужна, как никто другой. Изабелла...

Стук в дверь прервал его самобичевания. Не поворачивая головы, Джереми спросил:

— Что тебе нужно, Томас?

— Сэр, вы дома? — раздался голос его дворецкого.

— А кто меня спрашивает?

— Кел.

Джереми закрыл глаза. Мысли об Изабелле и боли, которую он причинил ей своими жестокими словами, нахлынули на него новым потоком. На его голову словно надели обруч, который сжимался все сильнее.

— Сэр?

— Меня ни для кого нет дома.

— Посмотри, до чего ты себя довел, — прозвучал совсем близко голос Кела.

— Черт, я же сказал, что не хочу тебя видеть! — Его голос звучал грубо, но Кела это не остановило.

— Какой ерунды ты наболтал Изабелле? — словно не слыша его, спросил Кел. — Я только что был у нее и...

— Ты был у нее? — Джереми вскочил на ноги и впился в него взглядом. — И что?

— Она выглядит не лучше, чем ты, — усмехнулся его кузен. — Готов поклясться, она забыла, когда нормально спала в последний раз.

Изабелла несчастна? И снова по его вине...

— Оставь нас в покое, — отрезал Джереми, борясь с отвратительным чувством вины, и сел за компьютер.

Кел продолжал что-то говорить, но он уже его не слушал. Когда он в сотый раз за день проверил почту, в глаза ему бросилось письмо от Беллы.

— Джереми? — Не дождавшись от него никакой реакции, Кел наклонился к монитору. — Это от Изабеллы? Ну, чего ты ждешь? Открывай.

— Жду, когда мне, наконец, удастся отделаться от тебя, — огрызнулся Джереми.

— Понял. Уже ухожу. — У двери Кел остановился. — Я тебе не нужен?

— Совершенно не нужен, — смягчившись, сказал Джереми. — Извини за грубость.

— Уже извинил. Ладно, позвоню завтра. И, Джереми, сделай одолжение, не валяй дурака.

Джереми рассеянно кивнул, только сейчас обратив внимание на то, что письмо содержит вложенную папку. Это были фотографии, сделанные на его день рождения. Он пролистал все, пока не добрался до той, на которой была изображена одна Изабелла. Увеличив фотографию во весь экран, он долгое время смотрел на нее и не мог насмотреться. Сердце сжалось от боли.

Он потерял ее. Потерял по своей вине.

Сколько он так просидел, Джереми не знал, пока его не осенило.

Изабелла его любит, но она не знает, что он тоже любит ее!

Схватив куртку, Джереми бросился в гараж.

Изабелла как раз собралась ужинать, когда в дверь позвонили. Она вздрогнула, хотя подсознательно ждала этого звонка после того, как отправила Джереми фотографии. С замиранием сердца она открыла дверь.

Это был Джереми, похудевший, неопрятный, но такой милый ее сердцу.

— Я получил твое письмо, — хрипло сообщил он и, помолчав, добавил: — И фотографии.

— По-моему, они неплохо получились.

— Лучше не бывает. Ты не пригласишь меня войти?

Джереми вошел, но слова, которые он собирался сказать, не шли с языка.

Изабелла молча ждала. Внезапно Джереми перестал мерить шагами ее гостиную и остановился перед ней.

— Белла, я не могу жить без тебя. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне, — выпалил он и замолчал.

Ее сердце, при первых словах рванувшееся к нему навстречу, пропустило удар. Изабелла усмехнулась про себя. Джереми никогда не изменится.