Риск эгоистического свойства - Татьяна Алюшина Страница 27

– Извините, что накричал на вас.

– Это нормально, – успокоила, не поворачиваясь к нему, Катерина, зорко следя за поднимающейся кофейной шапкой.

Подхватив вовремя, повернулась к нему лицом, держа турку в руке.

– Кофе будете?

– Буду, – устало принял предложение он.

– Кирилл Степанович, теперь можно обуть туфли, а то как-то…

Он молча ушел в прихожую, вернулся обутым и сел на стул за кухонный стол.

– Что с ней? – спросил, внимательно разглядывая выражение Катерининого лица.

Катерина поставила на стол две чашки, разлила в них кофе из турки, подвинула одну чашку к нему и присела напротив.

– Думаю, очень сильная простуда. Легкие чистые, горло чистое, не ангина, не воспаление легких, не перитонит, живот в порядке, болей нет и не вирус. Сейчас с такими симптомами гриппа нет в Москве. Скажите, она за город не ездила в эти дни?

– Нет. Устроилась работать во французскую булочную практиковаться в языке.

– На пищевое отравление не похоже. Не те симптомы. Конечно, надо обязательно сдать анализы, исключить все возможные инфекции. Но я уверена, что это сильнейшая простуда. Или под кондиционером долго находилась, или переохладилась под душем, или в реке купалась.

– Черт! Когда дети болеют… – пожаловался он.

– Да, я понимаю, – кивнула Катерина.

– У вас есть дети? – немного агрессивно и обвиняюще поинтересовался он.

– Нет. Но я их лечу.

– Да. Да, извините, – легко признал свою неправоту Бойцов.

– Скажите, Кирилл Степанович, в семье есть какие-нибудь наследственные болезни? – перешла на докторский тон Катерина.

– Насколько мне известно, нет. Мои родители ничем таким не болели, слава богу! Сердце у обоих пошаливает, иногда всерьез, но и возраст уже, и жизнь была трудной.

– Онкология? Туберкулез?

– Нет.

– А у вас?

– Нет.

– Я спрашиваю не из праздного любопытства, – пояснила Катя.

– Я понимаю.

– А у Сониной матери?

– Нет. Вполне здоровые, бодрые старики. Ни больниц, ни операций тяжелых не было. И у Лили, это Сонина мама, тоже ничего такого.

– Это очень хорошо, значит, процентов на восемьдесят можно исключить возможность этих заболеваний. А Соня какими-нибудь хроническими заболеваниями болела? Состояла на учете в поликлинике?

– Нет, Бог миловал! – перепугался возможной перспективе Кирилл.

– Какие детские заболевания она перенесла?

– Весь набор, – улыбнулся прошлому Кирилл, слегка расслабившись, – они с Максом хором болели. Они вообще все дуэтом и сообща делают.

– Если вспомните, перечислите, какими именно инфекциями переболели дети, – продолжила профессиональный опрос Катерина, не поддавшись его ностальгическому расслаблению.

– Корь, ветрянка… – Он задумался, вспоминая. – Что еще? Свинка у обоих была. Да, точно.

– В таком случае, Кирилл Степанович, я уверена в своем диагнозе: сильнейшая простуда. Я могла бы предположить энцефалит, сейчас он встречается довольно часто, но я самым тщательным образом осмотрела ее и никаких клещей не обнаружила, на менингит также не похоже, но все равно лучше сдать анализы. Вы не пугайтесь так. Простуды, в самых различных формах от легкой до тяжелейшей, чаще всего случаются именно летом. Человеческий организм не приспособлен к мгновенному перепаду температурного режима на десятки градусов. Для него это стресс и сбой всей защитной системы. На улице стоит жара, градусов под тридцать пять, в помещениях кондиционеры настроены на комфортную двадцать два – двадцать четыре. Если постоять под струей охлажденного воздуха или искупаться разгоряченным и вспотевшим в холодной воде, простуда обеспечена. У нас в больнице все терапевтическое отделение забито такими простывшими детками.

– Спасибо. Вы меня немного успокоили, – как-то слишком по-деловому, словно не благодарил, а отчитал за неуместное высказывание, произнес господин «большой» сосед. – Если вас не затруднит, напишите, какие необходимы лекарства, я сейчас отнесу Соню домой.

– Нет, – устало возразила Катерина.

Вот в один момент кончились у нее силы – тон держать с этим мужиком и докторский и светский, в напряжении находиться в его присутствии. Да с какого перепугу?

И вообще – кончились силы, и все!

– Мы за Соней присмотрим с Валентиной ночью, а утром по ее состоянию решим, что дальше делать.

– Нет, – отрезал начальственно Бойцов. – Мы и так доставили вам беспокойство и неудобство. Валентина за ней присмотрит, само собой, но дома! – И совсем по-барски, свысока поинтересовался: – Сколько я вам должен за хлопоты?

Катька встрепенулась, сбросив отупляющую усталость, как хороший скакун при звуках горна, внутренне встрепенулась, ничем внешне не выдав своих мыслей.

И тоном командующего фронтом, замораживающим все вокруг, изничтожая любые бактерии возражений, – которому, кстати, господину Бойцову еще учиться и учиться – делая ударение на каждом слове, да еще подчеркивая весомость этих слов паузами, Катерина Анатольевна разъяснила диспозицию:

– Значит, так! Соня останется. На ночь. Свой начальственный тон и понты вы можете выказывать в любом другом месте. Не здесь. Так случилось, что за ее здоровье в данный момент отвечаю я. И решать, что для нее лучше, буду я. Нравится вам это или нет. Думаю, сейчас вам лучше уйти. О состоянии Сониного здоровья и дальнейших необходимых мероприятиях вас будет информировать Валентина.

Взгляды встретились, шпаги скрестились, высекая искры!

«А она молодец! – с нежданным восхищением подумал Кирилл. – Не девка, а станковый пулемет: злая, кусачая, бьющая по атакующим без промаха!»

Нравилась она ему!

Хотя, мягко говоря, в сложившейся ситуации никакие такие чувства-увлечения совсем уж неуместны. А когда они кого спрашивали про момент, чувства-то?

Он понял, что уступит этот поединок даме. Потому что она была права по всем статьям. А он нет. Не прав!

И третий раз за этот день ему пришлось просить пардону.

– Простите, – в меру покаянно повинился он. – Я невольно вас обидел, но это от беспокойства за дочь.

Она посмотрела на него внимательно, и только сейчас Кирилл заметил, что выглядит она ужасно уставшей, какой-то замученной.

Ему стало неловко.

Даже принося извинения, он кренделя светские выписывал, рисуясь, вкладывая в слова мало искренности. Он не чувствовал себя таким уж виноватым, а обязанным конкретно ей чувствовать себя и подавно не хотел.

А что такого?!

По логике, ребенку лучше дома, в своей кровати, а не у тети незнакомой! Тем более у этой соседки, пусть и доктора!