Босиком по траве  - Эми Хармон Страница 26

После вручения аттестатов родители кинулись делать фотографии своих чад, которые позировали с одноклассниками. Нетти и Дон увлеклись разговором, мой отец возился с фотоаппаратом. Я нашла Сэмюэля чуть в стороне от всех. Он успел снять шапочку и мантию и сдать их. На нем были все те же черные брюки и белая рубашка, в которых он ходил на рождественскую службу. Черные волосы были гладко причесаны. Я знала, что очень скоро его обреют по-военному. Рекрутер велел коротко подстричься перед отъездом в лагерь, но Сэмюэль пока не выполнил эту рекомендацию.

Дедушка с бабушкой должны были отправиться с ним в Сан-Диего уже на следующее утро. Дон и Нетти хотели сделать эту поездку туристической, поскольку оба почти никогда не выбирались из Левана. Решено было проехать по «зрелищному» маршруту. Сэмюэль должен был явиться в приемную лагеря в понедельник утром.

– Я бы хотела тебе кое-что подарить, – неловко призналась я, стараясь не привлекать к себе внимания, опасаясь, что нас подслушают. Но мне нужно было договориться о встрече. – Ты потом домой поедешь?

Школа всегда устраивала большой праздник после торжественной части выпускного, но я сомневалась, что Сэмюэль останется веселиться вместе со всеми.

– Нетти и Дон хотят сводить меня пообедать в «Микельсонс», но потом мы домой. – Он помедлил, глядя на меня. – У меня тоже есть кое-что для тебя. – Сэмюэль отвел взгляд, всем своим видом изображая отстраненность. – Знаешь двойное дерево?

Я кивнула. Это место я называла Сонной лощиной. Там было три огромных дерева, расположенных в форме треугольника. Они находились примерно в полумиле от дома Сэмюэля, недалеко от поворота к кладбищу и Окраинному холму. В самое высокое из трех деревьев попала молния, расколов его надвое до середины ствола. Как ни странно, оно не погибло, а просто превратилось в два дерева, растущих из одного ствола, наподобие сиамских близнецов. Верхние ветви окрепли и, слегка наклонившись, тянулись к соседним деревьям. Нижние, искореженные молнией, теперь росли в разные стороны, а не вверх, и напоминали протянутые руки. Осенью, когда листья осыпались, толстые корявые ветви становились похожими на скелеты с крючковатыми пальцами. Это пугающее впечатление и натолкнуло меня на мысли о Сонной лощине. Но весной, когда ветви покрывались листьями, три дерева образовывали отличное укрытие, уголок, заслоненный от пыльной дороги, проходившей рядом.

– Сможешь встретиться со мной там, скажем, часов в восемь?

Сэмюэль сказал это с долей смущения, но твердо, и я тут же согласилась. Солнце садилось почти в девять. С приближением лета дни становились длиннее, а до темноты я могла делать что угодно.

* * *

Я пришла первой и остановилась в тени деревьев, сжимая свои подарки. В последнюю минуту я решила отдать Сэмюэлю еще одно свое сокровище, с которым мне тяжело было расставаться, поскольку мне самой его подарили. Но я знала, что для Сэмюэля эта вещь будет особенно значимой.

Он подъехал к дереву верхом, держа что-то на руках. Спрыгнув с лошади, Сэмюэль зацепил повод за одну из веток. Кобыла тут же принялась жевать траву, а мой друг обошел ее, и я наконец разглядела у него на руках пушистый комок с чистой белой мордочкой. Влажный черный нос высунулся из-под ладони Сэмюэля. Я ахнула.

– Сэмюэль! Боже! – пискнула я, кинувшись к нему навстречу. У него на руках сидел толстенький щенок с белоснежной шерсткой, напоминавший полярного медвежонка. – Откуда ты его взял?

– Ханс Ларсен пообещал мне щенка, когда узнал, что его собака Баши ждет потомство. Мой дед и Ханс помогают друг другу с выпасом овец. Пару раз мне приходилось перегонять стадо Ларсена на другое пастбище.

– Это лабрадор? – спросила я, разглядывая прелестную мордочку щенка.

– Полукровка, – ответил Сэмюэль. – Но в его случае не так уж и заметно, правда? – Он произнес это шутливым тоном, и я решила не заострять внимание на «полукровке».

– А вторая половина кто?

Я погладила шелковистую шерстку и пощекотала собачку под подбородком.

– Ханс говорит, мама щенка – акбаш. Отсюда и имя – Баши.

– Акбаш? Никогда не слышала про такую породу.

– Это турецкие пастушьи собаки. Ханс уже много лет их держит, чтобы следить за овцами. Говорит, они не такие нервные, как обычные овчарки. Они, в общем-то, не для того, чтобы перегонять стадо, а для охраны. Очень спокойные, лежат себе вместе с овцами, и все. Ханс берет обычных овчарок, когда нужно перегнать стадо, а акбаши сторожат овец и живут вместе с ними. Мама этого щенка вообще уверена, что стадо принадлежит ей.

– Тогда откуда взялся лабрадор?

Сэмюэль передал мне теплый комок, и я прижалась щекой к спинке щенка.

– Ханс пригнал стадо поближе к дому во время январских метелей, и в это время белый лабрадор Стивенсона успел заглянуть в гости к Баши, чем весьма расстроил ее хозяина. Ханс планировал повязать собаку с другим породистым акбашем. Но лабрадор добрался до нее первым.

Я хихикнула, села на мягкую землю, поросшую молодой травой, подогнув ноги, и выпустила щенка, который принялся виться вокруг меня.

– По-моему, вылитый лабрадор… только очень уж белый!

Сэмюэль опустился на корточки рядом и протянул руку к собачке, гладя шелковистую шерсть.

– Акбаши совсем белые. Морда у них прямо как у лабрадора, только ноги длиннее, а еще хвост закручивается кверху. У этого малыша хвост папин. – Сэмюэль погладил щенка по пятой точке. – Он вырастет большим. Может, даже станет тяжелее тебя. Зато он сможет присматривать за тобой, пока меня нет. – Его голос был тихим и серьезным. – Ведь я спас тебе жизнь и теперь за тебя в ответе, ты же помнишь? – Сэмюэль улыбнулся, будто хотел немного разрядить обстановку.

– Так это мне?

Он усмехнулся.

– Ну, не могу же я его с собой взять, Джози.

– Боже мой, Сэмюэль! – снова ахнула я и посмотрела на очаровательного зверька новым взглядом.

Я никогда не думала о том, чтобы завести собаку. У меня и так были куры, лошади и разные тощие коты, которые время от времени появлялись у нас на заднем дворе. Но мысль о собаке внезапно показалась мне очень заманчивой. Я сгребла своего нового друга, обнимая его, будто младенца, и умиляясь его влажному носику, который ткнулся мне в щеку.

– Как думаешь, отец разрешит тебе оставить его?

Этот вопрос заставил меня задуматься, но в итоге я решила, что это пустяковая просьба. Отец согласится. Если я приведу щенка домой и скажу, что хочу его оставить, папа не станет возражать.

– Конечно, папа не будет против.

Мы немного помолчали, глядя на щенка, который бродил поблизости, обнюхивая все подряд.

– Как ты его назовешь? – спросил Сэмюэль, усевшись на траве поудобнее и вытянув ноги перед собой.

– М-м, – задумалась я. – Всем курам я даю имена в честь литературных персонажей. Может, Хитклифф? Это имя точно будет напоминать мне о тебе!