Мужчина моей мечты - Куртис Ситтенфилд Страница 26

Как бы то ни было, Анна встает из-за стола. Она вешает сумочку на плечо и бросает отцу:

— Наверное, мне придется самой что-то придумать. Я больше не хочу иметь с тобой дела. Уже половина одиннадцатого, но в офисе еще почти никого нет (сегодня пятница, а завтра — четвертое июля, День Независимости). Кто-то в глубине коридора включил радио, которое передает музыку семидесятых, но Анна поняла это только после пятой или шестой песни. Около одиннадцати появляется Сари (она тоже стажер и учится на выпускном курсе в университете Нордистерн). Ее фигура возникает в том пространстве, где должна была стоять дверь, если бы в кабинках для стажеров ставили двери.

— Представляешь, он опоздал и приехал за мной слишком поздно, — без вступления начинает Сари. — Когда я села в машину, он говорит: «Я, признаться, не голоден. Может, просто выпьем по чашечке кофе?» Я про себя думаю: «Ну уж нет, я совсем не на чашечку кофе рассчитывала!» Я, понимаешь… — Тут она одними губами беззвучно произносит: «Сделала себе эпиляцию», — а затем опять переходит на обычный голос: — Я имею в виду, я готовилась и все такое, но вслух говорю: «Да, конечно!» И мы едем в какую-то забегаловку, даже не в «Старбакс». Там, наверное, по кухне крысы бегали. Просидели мы не больше часа, и он повез меня домой. Так вот, когда мы подъехали к дому (ты сейчас упадешь, Анна), он меня и спрашивает: «Можно мне зайти?»

Сари качает головой.

— Не понимаю, — говорит Анна. — А что тут такого?

— Он попросился зайти ко мне, чтобы выпить кофе! Мы же только что пили кофе. Ну не идиот, а?! Я даже не стала ему ничего отвечать, просто захлопнула у него перед носом дверь.

— Да. — Анна сочувственно кивает головой. — Неприятная история.

— Да уж, приятного мало, — соглашается Сари. — Другое дело, если бы он повез меня на ужин! Ну да ладно. — Она хмурит брови и ворчит: — Мужики, что с них возьмешь…

— Если этот… (Патрик, кажется?) такой, — спешит вставить слово Анна, — это не значит, что все они одинаковые.

Сари кивает.

— Не обижайся, но мне он с самого начала показался туповатым, — добавляет Анна.

— Правда? Мне надо почаще прислушиваться к твоему мнению, Эн. Все они — свиньи.

— Нет, не все! — голос Анны чуть не срывается на крик.

— Да это я просто тебя дразню, — улыбается Сари. — Я хочу в туалет.

Когда она поворачивается, чтобы выйти, Анна обращает внимание на ее юбку. Она максимум на три дюйма ниже зада, красновато-коричневого цвета и сделана из какой-то прилипчатой ткани, названия которой Анна не знает, потому что в ее гардеробе вещей из подобного материала нет. До начала лета Анна и не знала, что в офис разрешается приходить в такой одежде, как носит Сари. Видно, много еще разрешено делать в этом мире такого, о чем она даже не догадывается.

Рост у Сари небольшой, зато формы пышные. Когда она выходит из их кабинки, Анна любуется ее красиво очерченными икрами. Сари обладает фигурой, которая (по наблюдениям Анны) очень нравится парням, и сама она, пусть и невысокая, но в то же время аппетитная, с симпатичным лицом и светлыми волосами, о которых нельзя с уверенностью сказать, крашеные они или это их природный цвет. Сари всегда носит юбки. Анна, в отличие от нее, каждый день приходит на работу в брюках. Кроме того, Сари носит трусики «танга». Всякий раз, когда они вместе оказываются в туалете, Сари начинает рассказывать, что «танга» удобные, что они не видны под одеждой и, надень их Анна хоть раз, то уже никогда не сможет отказаться от этой модели.

Пару раз Сари удалось уговорить Анну сходить с ней в бар. Анне там показалось скучно; ей ничего не оставалось делать, кроме как наблюдать за мужчинами, сидевшими за соседним столиком и пялившимися на Сари, словно они видели в ней какой-то источник энергии или света. Время от времени Анна начинает немного завидовать Сари и тогда вспоминает один случай, когда Сари спросила ее:

— Слушай, а Шанхай — это город или страна?

Хуже всего было то, что, наверное, у Анны сделалось такое лицо, что Сари смущенно засмеялась и сказала:

— Идиотский вопрос, да? Не говори никому, что я такое брякнула.

Ближе к полудню музыка, играющая в коридоре, начинает сильно отвлекать, поэтому Анна убирает отчет о совещании, над которым работала, и достает из стола чистый лист бумаги с логотипом компании. «Постирать», — пишет она вверху, а затем: «Купить маме подарок на день рождения». После этого настроиться на рабочий лад никак не получается, и она выглядывает в коридор. Мимо проходит Тед Дэли, которого недавно «повысили» — перевели из кабинки в открытый офис. Заметив Анну, он машет ей рукой.

— Улыбнешься — дам конфетку, — весело произносит он, и Анна в самом деле невольно начинает улыбаться. — Хорошие у тебя очки, — говорит Тед. — Новые?

— Мне кажется, что из-за постоянного сидения перед компьютером у меня начало падать зрение, — отзывается Анна. — Я в них выгляжу как школьница-зубрилка.

— Нет, что ты, классные очки. Непонятно, зачем вам надо было сегодня приходить, все равно ведь работы нет! Раз уж тебе не платят, то и свободы у тебя больше!

— Меня это не волнует.

Изначально предполагалось, что Анна будет приходить на работу пять дней в неделю, но в конечном итоге все свелось к трем дням, поэтому в свободные дни она может подрабатывать няней и сидеть с детьми одного профессора. Анна попыталась рассказать Льюису (это куратор по работе со стажерами) об изменениях в своем финансовом положении. Оказалось, что работы недостаточно, чтобы заполнить даже эти три дня. В основном ее обязанности состоят из отсылки факсов и копирования документов, еще она должна присутствовать на совещаниях, где служащие более высокого ранга тратят по часу на обсуждение таких вопросов, на которые, по мнению Анны, вполне хватило бы и трех минут. Сейчас ее основная цель — получить хорошую рекомендацию, которая пригодится при поступлении на работу (не связанную с рекламой) после окончания университета.

— Я бы сегодня и сам не приходил, — продолжает Тед, — но в октябре я еду в Баджу и не собираюсь тратить на работу свой отпуск. — Он расставляет руки, как будто удерживая сдвигающиеся с обеих сторон стены, и покачивает бедрами. — «Все, что мне нужно для счастья, — это хорошие волны и холодное пиво».

— Чего?

— «На отдыхе в Риджмонт-Хай», — объясняет Тед. — Кино такое было, помнишь? В восьмидесятых годах. Ну да ладно… Ты тогда, наверное, еще в детский сад ходила. Я собираюсь заняться серфингом в Бадже.

— А, — говорит Анна. — Здорово!

В их разговоре наступает короткая пауза, и Тед, опустив голову, смотрит на наручные часы. Анна же в эту секунду рассматривает его слуховой аппарат. «Интересно, — думает она, — когда человек, который носит слуховой аппарат, собирается искупаться, он его снимает? Или слуховые аппараты делают водонепроницаемыми?» Теду всего двадцать восемь или двадцать девять лет (он занимает должность помощника администратора рекламного агентства), и, когда Анна только попала в агентство, она даже немного влюбилась в него — если такое вообще возможно! — из-за его слухового аппарата. Благодаря этому приспособлению, Тед казался человеком чувствительным, которому в жизни приходится сталкиваться с трудностями, но не настолько серьезными, чтобы они могли очерствить иди ожесточить характер. У этого парня был очень приятный мягкий голос, к тому же он был высоким и зеленоглазым. Впрочем, любовь прошла меньше чем за месяц. На недавней вечеринке в офисе, куда Анна зашла на пятнадцать минут, она случайно услышала, как он с кем-то оживленно обсуждал, какая же стерва Лоис, а это, во-первых, по мнению Анны, была абсолютная неправда (Лоис — очень милая девушка) и, во-вторых, выглядело глупо и невыносимо вульгарно. Нет, Тед — даже со слуховым аппаратом — определенно не тот единственный, кого ждет Анна.