Еще можно все вернуть - Кейтлин Крюс Страница 26

– В этом и заключается проблема. Я должен быть больше чем мужчина. В моей жизни нет места незначительным заботам. Я раб обязательств и чести, а вы заставляете меня чувствовать себя исключительно мужчиной, Мэгги, чего я не могу допустить.

Его лицо смягчилось. Плохой знак.

– Реза…

– Молчите! – властно приказал он, вновь став королем, а не ее игрушкой. – Я должен был отправить вас к вашему брату, как только нашел. Нельзя было привозить вас сюда. Я не могу допустить этого в моей жизни.

– Этого?

– Вас! Я сижу на троне, судьба моей страны в моих руках. Я должен думать об этом! Мой отец забыл о своем долге и поплатился за это, стал жертвой шантажа, потерял честь. Он практически поставил страну на колени, потому что любовница стала во главе угла, важнее короны. И его единственным оправданием была любовь.

– Я ничего не знаю про вашего отца, но мы ведь с вами обвенчаны. Вы могли бы жениться на другой женщине, но не сделали этого. Значит, существует некая причина, – не отступала Мэгги.

– Вы умерли. А я продолжал жить.

Она почувствовала стальной стержень в спине.

– Ясно. Поэтому сегодня ночью мы вместе спали.

– Я должен жениться, должен руководить страной. Это обязанности каждого короля Константинии. Вы же заставляете меня думать, будто я нечто большее, чем король. Вы заставляете меня чувствовать себя мужчиной.

– Вы и есть мужчина. Самый лучший мужчина!

– Знаете, что происходит, когда король начинает верить в то, что он мужчина, ведет себя так, как все остальные. Он и становится на одну доску со всеми остальными, думает только об удовлетворении собственных желаний, только о себе, а не о своей стране.

Мэгги с трудом вздохнула:

– Но ведь существуют иные способы быть мужчиной. И речь идет не только о сексе, страсти, войне и боли.

– Я провел всю жизнь вдали от народа на благо своей страны. И не откажусь от этого из-за женщины.

– Реза…

Его имя в ее устах звучала как музыка.

– Не кажется ли вам, что есть другая причина, из-за которой вы теряете контроль? Может быть, думаете так же, как я? Как знать, а вдруг это ваш шанс стать королем и мужчиной?

– Никогда, – резко возразил он. – Этого никогда не произойдет. Я не допущу.

– Реза…

Он не мог позволить ей стоять здесь, нагой, в его рубашке. Пора положить этому конец.

– Я оповещу вашего брата, – заявил он, обошел ее и направился к двери. – Без сомнения, он захочет увезти вас в Санта-Домини, как найденное сокровище, коим вы и являетесь. Надеюсь, когда я встречусь с вами на том или ином приеме, мы будем любезны друг с другом.

– Любезны? Реза, да ты с ума сошел? Реза, мы…

– Не существует никаких «мы». – Он обернулся через плечо. – Я освобождаю вас от обязательств по договору.

Она выглядела растерянной, тем не менее по-прежнему стояла с высоко поднятой головой. Он выглядел жалким по сравнению с ней.

– А что, если я не освобождаю вас?

Он пожал плечами, будто ему действительно все равно.

– В таком случае будете выглядеть глупо, когда я женюсь на другой женщине. Что я и сделаю, Мэгги. Причем в ближайшем будущем.

И он вышел из спальни. До того, как понял, что она права, и он может быть одновременно королем и мужчиной. До того, как она опять заставила бы забыть о том, кто он на самом деле.

Каир Санта-Домини должен был прибыть на остров через несколько часов.

Мэгги поняла, что Реза обратился к нему сразу после того, как вышел из спальни. Это означало, что брат должен оставить свои королевские обязанности и примчаться, чтобы встретить сестру, которую считал мертвой вот уже двадцать лет.

– Его величество ожидает прибытия самолета из Санта-Домини через два часа, – улыбаясь, сообщила одна из служанок, когда Мэгги добралась до своей комнаты, все еще одетая в рубашку Резы. От мысли, чтобы надеть платье, которое он снял с нее с таким мастерством, ей захотелось умереть. Вместо этого она решила устроить шоу для персонала на случай, если вдруг они не заметили, как он нес ее по залам прошлой ночью. Хотя лучше не думать о прошлой ночи.

– Благодарю вас.

А что еще она могла сказать.

Мэгги не знала, чего ожидать от брата.

Она отправилась в свою ультрасовременную ванную комнату, включила горячую воду в душе и принялась тереть кожу, пытаясь смыть с себя все тактильные воспоминания о Резе. Избавиться от его запаха, прикосновений. Воспоминаний о языке на коже. Потом она опустилась вниз, уткнулась подбородком в колени и расплакалась.

Вновь одевшись, на этот раз в платье-футляр, мягкие кожаные ботинки и чудесный кашемировый палантин, она долго стояла перед зеркалом в своей комнате. Вспоминая, как Реза стоял у нее за спиной.

«Остановись, – призывал внутренний голос. – Ты делаешь все только хуже».

Мэгги вышла из виллы, пока слуги паковали вещи. Она предполагала, что Реза будет избегать ее.

Она сидела в столовой и нехотя ела, уговаривая себя, что это необходимо, как вдруг широким шагом вошел Реза. Мэгги во все глаза глядела на него, не пытаясь притворяться и ненавидя себя за слабую надежду, терзающую сердце.

Он ничего не сказал. Не взял назад ни одно из своих слов, сказанных в спальне. Его серые глаза скользнули по ней, словно бы убеждаясь, что она все еще здесь, а затем он переключился на выбор блюд.

Явно голоден. Почему он решил прийти сюда и мучить ее, а не приказал принести еду в свои покои?

– Вы намеренно мучаете меня? – спросила Мэгги.

В окаменевшем лице мужчины, который повернулся к ней, не было ничего, напоминавшего прежнего Резу. Будто за столом сидел незнакомец.

– Не могу представить, о чем вы говорите.

Мэгги вскочила:

– Если хотите продолжать в том же духе, не буду вас останавливать. Поверьте, я провела много времени, разглядывая другую жизнь за окном и мечтая оказаться по ту сторону. С вами я не буду играть в эти игры.

Его подбородок дернулся. Это движение она видела двадцать четыре часа назад, но тогда посчитала его за проявление надежды, ведь это было до сцены в спальне, до того, как он выбросил ее, как мусор, из своей жизни.

Мэгги думала, что, став принцессой, уже никогда не испытает это чувство. Однако, вероятно, в ней таилось что-то, что позволяло другим столь беспечно отшвыривать ее в сторону.

– Никто не просит вас об этом, – только и сказал он.

– Я не намереваюсь стоять здесь, пока вы разговариваете со мной, как робот! – Мэгги швырнула льняную салфетку на стол и осталась на месте. Она не просила его напрямую изменить свое решение.