Выбираю любовь - Барбара Картленд Страница 26

Виола замерла.

Не собирается же граф делать ей предложение прямо здесь, на пороге! Неужели он даже не даст ей времени, чтобы обдумать свой ответ?..

— Я только что узнал, что его величество король завтра окажет мне честь, отобедав в моем доме, — продолжал граф. — Возможно, я проявляю излишнее беспокойство, леди Брэндон, но, надеюсь, вы меня поймете и простите… Дело заключается вот в чем — я настоятельно просил бы вас и Виолу не упоминать о суфражистском движении в присутствии его величества.

Помолчав минуту, граф добавил:

— Вы знаете его отношение к этому предмету. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из моих гостей поставил его величество в неудобное положение.

Леди Брэндон, опешив, промолчала, и у Виолы возникла отчаянная надежда, что ее мачеха оскорбится и они сейчас же покинут дом графа. Вряд ли мачеха потерпит, чтобы ей ставили такие условия!

Не дождавшись ответа, граф вкрадчиво произнес:

— Разумеется, ваша… сдержанность будет должным образом оценена мною, леди Брэндон.

Не приходилось сомневаться в скрытом смысле его слов. Леди Брэндон, встретившись с ним глазами, улыбнулась.

— А мы, со своей стороны, будем благодарны за вашу щедрость.

Было видно, что они прекрасно поняли друг друга. Затем граф обернулся к Виоле и уже собирался что-то сказать, как вдруг слуга объявил о прибытии следующего гостя. Это избавило ее — по крайней мере, на некоторое время — от необходимости выслушивать словоизлияния графа.

И вот теперь, сидя у себя в спальне и размышляя о приезде Рейберна Лайла, Виола чувствовала, что это тот спасательный круг, который поможет ей выбраться из поглотившей ее пучины.

— Он поможет мне! — твердила она. — Я уверена, что он найдет выход!.. Только он может придумать, как меня спасти…

В ее воспаленном воображении граф представал неким монстром, диким и ужасным. Виола так отчаянно его боялась, что порой ей казалось — она вот-вот сойдет с ума.

Причем было совершенно бесполезно пытаться убедить себя, что все это — плод ее богатой фантазии.

Виола была твердо убеждена, что на свете существуют люди абсолютно несовместимые. Возможно, эта взаимная антипатия уходит корнями в их предыдущую жизнь.

Они с отцом часто разговаривали на эту тему. Сэр Ричард однажды признался, что встречал в своей жизни людей, которые с первой минуты вызывали у него стойкую, хотя и абсолютно необъяснимую антипатию. Иногда ему приходилось общаться с ними по долгу службы, но этим контакты и ограничивались. Ничего общего с такими людьми у него не было и быть не могло.

«Папа наверняка бы меня понял, — с болью подумала Виола. — Если б он был жив, моя жизнь складывалась бы совсем иначе…»

Но отец уже давно умер, и теперь единственным человеком, к которому она могла обратиться в трудную минуту, был Рейберн Лайл…

Спустившись вместе с мачехой к обеду, Виола чувствовала — хотя это было весьма слабым утешением, — что в своем тюлевом платье на серебристом чехле она выглядит очень нарядно.

Пока Виола пересекала гостиную, Рейберн, внимательно наблюдавший за ней, сравнил девушку с некоей чудесной белой фиалкой, которая храбро распускает свои нежные цветки, невзирая на холод.

В глазах девушки читалось такое отчаяние, что у молодого человека возникло инстинктивное желание защитить ее, уберечь от всех неприятностей.

Такого чувства ему не доводилось испытывать еще ни к одной женщине. Да, по правде говоря, его прежние знакомые дамы вовсе и не нуждались в защите!

Им требовалось много других вещей, но что касается уверенности в себе, то эти светские львицы были преисполнены данным чувством сверх всякой меры и сверкали на общественном небосклоне подобно ярким кометам, сопровождаемым хвостом преданных поклонников.

Увидев Виолу, которая скромно стояла в сторонке и, в отличие от других дам, увешанных сверкающими драгоценностями, была одета очень неброско, Рейберн почувствовал внезапную потребность подойти узнать, что ее тревожит, и успокоить.

Впрочем, он тут же представил себе, какое выражение при этом появится на лицах всех присутствующих.

«Ну почему эта девушка, словно малое дитя, постоянно попадает в какие-то переделки? — неожиданно с досадой подумал Рейберн. — Пора бы ей повзрослеть!»

В то же время в глубине души он понимал, что как раз юность и трогательная беззащитность девушки очень привлекали его.

За обедом место Рейберна оказалось далеко от Виолы, на другом конце огромного стола, между двумя обворожительными замужними леди, которые тут же принялись напропалую кокетничать с ним.

Молодой человек был убежден, что они всеми силами стремятся завлечь его в свои сети, оттеснив Элоизу Давенпорт, а тот факт, что Рейберн приехал к графу без нее, позволял им надеяться на его будущую благосклонность.

Впрочем, это не мешало ему чрезвычайно ловко подыгрывать обеим дамам — в искусстве такого рода Рейберн был весьма искушен.

Но во время всего обеда его взгляд нет-нет да и падал на другой конец стола, где на фоне золотых канделябров и изысканных цветов в вазах из севрского фарфора виднелось милое личико Виолы.

Она вежливо и непринужденно разговаривала в течение вечера с обоими своими соседями.

Было совершенно очевидно, что они находят Виолу чрезвычайно милой, и не только глаза Рейберна Лайла были устремлены на нее.

Виола чувствовала, что сидящий напротив граф Кроксдейл не спускает с нее глаз — так же как в тот вечер, когда они были в театре.

Она старалась не смотреть на него, но этот взгляд словно притягивал. Казалось, что глаза графа проникают в самую глубину ее души, гипнотизируют помимо воли, и спрятаться от него нет никакой возможности.

Обед длился бесконечно, но вот наконец леди Эмили поднялась, давая понять, что дамам следует удалиться в соседнюю гостиную, чтобы оставить джентльменов за портвейном. Напоследок Виола бросила на Рейберна отчаянный взгляд — как самая младшая из присутствующих дам, она последней покидала обеденную залу.

В гостиной, куда перешли дамы, мгновенно началась обычная легкая, а порой и довольно язвительная болтовня, касающаяся в основном отсутствующих особ, в которой Виола не принимала никакого участия.

Но тут до ее слуха донеслись слова красивой леди, которая сказала, обращаясь к своей соседке:

— Я слышала, что вчера вечером наш хозяин был в театре с одной юной особой, к которой, как говорят, он питает весьма большой интерес. У Виолы перехватило дыхание.

— Интересно, кто бы это мог быть? — отозвалась вторая дама. — Впрочем, он всегда предпочитал молоденьких — что называется, прямо из колыбели!

Первая дама, язвительно рассмеявшись, добавила:

— Вы правы. Совершенно очевидно, что девиз графа в этих делах — «Чем девица моложе, тем легче ее одурачить».