Сказочные ночи - Оливия Гейтс Страница 26

Опустив на кровать богато украшенную резную шкатулку с украшениями, которые преподнес король Хасан, Кармен улыбнулась. Она настояла, чтобы именно их Джала надела на свадебную церемонию.

— В этом прекрасном месте все делается как по волшебству. Я никогда не видела, чтобы подготовка к свадьбе происходила так быстро.

— Да, — усмехнулась Фара. — Я буду скучать, когда вернусь домой. Наша семья живет довольно уединенно. — Она задорно подмигнула. — Хорошо, что у нас есть мужья, с которыми можно провести время наедине.

— Джала, все готовы и ждут тебя, — сказала Алайя.

И Джала подчинилась. Она хотела, чтобы все это поскорее закончилось.

Минут десять она с недоумением рассматривала свое отражение в позолоченном зеркале. Она правильно поступила, доверив хлопоты, связанные со свадебным нарядом, Алайе. В зеркале отражалась истинная принцесса и будущая королева.

Великолепное одеяние с персидскими и арабскими мотивами прекрасно подчеркивало ее формы и оттеняло загар. Платье оставляло открытыми плечи и шею, талия была чуть завышена, юбка заканчивалась шлейфом. Расшитое серебряными нитями, украшенное жемчугом и драгоценными камнями, платье было выполнено из ткани всех оттенков красного цвета. Образ завершала длинная фата.

Но все это и даже подарок короля — внушительные драгоценности — померкло, когда Алайя закончила макияж.

Джала едва узнала себя.

— Алайя! — вскричала она в притворном ужасе. — Куда подевалась настоящая невеста Мохаба?

Женщины рассмеялись. Джала еще раз покрутилась перед зеркалом и убедилась, что все в порядке.

— Ты не привыкла пользоваться косметикой. Я просто подчеркнула твои достоинства.

— Да я похожа на девушку из рекламы косметических товаров!

— Нам, несчастным женщинам, часто приходится прибегать к различным уловкам, чтобы достойно выглядеть перед камерами, чего не требуется нашим потрясающим мужьям. Если ты женщина, без капельки туши, карандаша и блеска для губ не обойтись.

— Еще никогда я не выглядела так бесподобно!

— Ты очень похожа на своего брата, — тепло улыбнулась Алайя. — Ты кажешься мне самой красивой женщиной на земле.

— Дамы, вы сделали все возможное, чтобы мы с Мохабом начали икать.

Камал! Ее брат пришел, чтобы отвести Джалу к будущему мужу. Он пошутил, переиначив поверье: если человек начинает икать, это означает, что где-то кто-то вспоминает о нем.

Когда Камал приблизился к сестре, его глаза лучились теплотой и радостью. Он обнял и расцеловал Джалу:

— Моя дорогая любимая сестра, я рад, что ты наконец нашла мужчину, достойного твоей любви и добродетели.

Джала была не в силах остановить слезы. Единственное, чего она хотела, — спрятать лицо на широкой груди брата и выплакать свое горе. Если бы это было возможно…

Алайя растащила брата и сестру, пока слезы Джалы не уничтожили все ее усилия.

— Любимый, давай отложим трогательные речи на потом.

Джала улыбнулась:

— Только не думай, братец, что завтра тебе удастся загнать меня и Мохаба в ловушку и расспрашивать о брачной ночи.

— Уволь меня от этих подробностей! Ты всегда будешь моей младшей сестрой, так что мне не хотелось бы слышать об этом.

— То есть тебе будет достаточно, если я скажу, что это произошло? — продолжала дразнить его Джала. — И мне не придется описывать, как именно?

Камал едва сдерживался:

— Еще слово — и я отправлю тебя в Джудар, где никто и никогда не прикоснется к тебе!

— Мой муж, — ворковала Алайя, — он такой заботливый брат.

— Надеюсь, в постели он не так старомоден.

Камал задохнулся от подобной дерзости.

Все продолжали смеяться, когда торжественная процессия покидала покои. Джала вздохнула с облегчением, поняв, что ей удалось скрыть истинную причину своих слез. Наблюдавшим это показалось естественным волнением женщины, чья жизнь в скором времени кардинально изменится.

Но все не совсем так, как думают родственники и гости.

Когда Джала полностью оправилась от пережитого волнения, настал ее черед отдать должное организационным способностям Мохаба. Фара была права — трудно представить подобное великолепие.

В разогретом многочисленными факелами воздухе витал аромат мускуса. Все — начиная с деревянных перекрытий и заканчивая медной отделкой — блестело. Казалось, они попали в прошлое. С потолка зала свисали шелковые знамена с гербами племен Йарира. Колонны были задрапированы органзой. Повсюду были расставлены цветочные композиции. Сотни людей в праздничных одеждах были похожи на мерцающие драгоценные камни.

Затем все померкло. В глубине, на платформе, обтянутой алым шелком, стояли два позолоченных, богато украшенных трона. С одного из них грациозно поднялся Мохаб, приветствуя свою будущую жену.

Казалось, он сошел прямиком со страниц «Тысячи и одной ночи». Его наряд повторял цвета свадебного платья Джалы, но тона были более приглушенными. Он являл собой воплощение силы и красоты.

Джала любила его всем сердцем. Прошлая боль ничему ее не научила.

Барабанная дробь нарушила ход ее мыслей. Старейшины начинали брачную церемонию. На их лица были нанесены татуировки. Послышались церемониальные песнопения.

Даже на расстоянии Джала ощущала волны животного желания, исходившие от Мохаба. Она чуть было не лишилась чувств и сильнее стиснула руку брата. Когда они поднялись на платформу, ее взгляд обратился к людям, которых Джала любила больше всего. Камал и Мохаб обнялись и обменялись клятвами поддержки и доверия. Лишь потом Камал мог передать ему свою сестру.

После того как мелодия затихла, к ним приблизился священнослужитель. Он накрыл соединенные руки новобрачных белоснежной тканью и произнес брачную клятву. Они повторили последние слова, тем самым приняв друг друга как мужа и жену.

Когда священнослужитель отошел, Джала подумала, что сможет продержаться до конца церемонии, но Мохаб снова сжал ее руки:

— Это каждый муж обещает своей жене, когда они соединяют свои души перед Богом. Но я клянусь также в том, что принадлежу только тебе, всегда принадлежал только тебе и всегда буду только твоим.

Джала была готова потерять сознание от охвативших ее эмоций, а толпа взорвалась аплодисментами. Слова Мохаба все еще звучали эхом в ее голове, когда на платформу поднялся старейшина рода аль-Куссаимис.

Он сообщил, что племена Йарира единогласно принимают Мохаба как короля своих земель и что его детям суждено унаследовать трон.

После этого старейшины племен поочередно поднялись на платформу и почтительно поцеловали плечо своего короля в знак верности и почтения.

Наконец на платформе остались только Джала и Мохаб. Настала его очередь обратиться к своему народу.