Грехи молодости, или Расплата за прошлую жизнь - Юлия Шилова Страница 26

— Ну а ты у кого сигареты стреляешь? Ребята говорили, к какой-то криминальной группировке примкнул? — Голос Игоря звучал насмешливо.

— Примкнул, а куда мне было деваться? — невозмутимо ответил его собеседник. — Не на базар же идти торговать. С моей-то комплекцией рэкетом самое то заниматься.

— Мальчики, ну что вы, в самом деле? — Тоненький женский голос звенел от обиды. — Кто да что — слушать вас тошно! Может, лучше в дом пойдем? После дождя холодно.

— В дом войти мы всегда успеем, — снисходительно отозвался рэкетир. — Ты, Верка, в мужской базар не лезь, а то получишь. Скажи, Игорян, а ты к Верке хоть какие-то чувства сохранил?

— Толик, прекрати немедленно! — взвизгнула девушка.

— Но ведь трахал же?

— Оставь Верку в покое! — Игорь старался говорить спокойно, но это давалось ему с большим трудом. — Трахал не трахал — тебе-то какое дело. Иди лучше проспись.

— Нет, ты мне ответь про Верку, — пьяно настаивал Толик. — Хочешь ее еще раз трахнуть? Без проблем! Только денежку вперед заплати. Такса — сто баксов, тебе скидка. За восемьдесят отдам.

— Слушай, кончай, — с угрозой сказал Игорь.

— А что такого! Верунька наша проституцией профессионально занимается и не делает из этого секрета.

— Она же в театральное поступила!

— Ага, сразу в три. Актриса постельная! Чтобы нынче в институт поступить, нужно денежку иметь, а откуда у Веруньки денежка возьмется? Это она так, треплется. Не всем, Игорян, как тебе везет. Так что, если хочешь поиметь Веруню — башляй. Она в борделе работает. Опыту понабралась! — Последнюю фразу Толик произнес с восхищением. — Массаж, стриптиз и даже анальный секс. Супер! Ты только посмотри, Игорян, какой у нее развратный ротик. А какие губки — закачаешься! На работе она всегда в черных чулочках. Клиенты тащатся, когда оголяют ее стройные ножки. Попка, правда, подкачала. Маловата будет. Зато кожа ухоженная, гладкая, бархатистая. Она ее гелем мажет. А ты видел ее лобок? Волосики — шелк, в прическу уложены. Последняя была в форме лепестка. А как Верка делает минет! Улететь можно за считаные секунды. Язычок у нее шершавый, как у кошки. Я ей всегда в рот кончаю. Она может сперму глотать литрами. Говорит, для здоровья полезно. Я сколько проституток перетрахал, но такой, как она, не встречал…

— Прекрати немедленно! — истерично закричала девушка.

Толик, однако, проигнорировал ее слова:

— Мокнет Верунька быстро. Видать, по-настоящему возбуждается. И трахаться любит. Другие проститутки только и делают, что на часы поглядывают. Эта же — никогда. Знаешь, как она орет во время оргазма — уши закладывает. Приятно, блин! А мечтает Верунька совсем не о театральном. Она у нас хочет «мамкой» стать и свой бордель открыть. Кстати, если тебя не устраивает Верка, могу предложить другую. Людку Никольскую помнишь? Она с третьего курса ушла. Так вот, Никольская тоже с Веркой работает. Сиськи у нее будь здоров. Пятого размера. Мне всегда хочется лечь между ними и уснуть. А какая у Людки задница! Полный отпад! Воистину, достойна кисти Ренуара. А ляжки! М-м-м… Крепкие, мясистые… Она ведь двоих родила, только от кого непонятно. Никольская тоже трахаться любит. Хотя хрен ее разберет. Бабы, они такие артистки. Правда, не похоже, чтобы она оргазм имитировала. Да, забыл сказать, Людка обожает групповой секс. Верка в этом плане поскромнее. Поучаствовать — поучаствует, но зажимается. Так что ты выбирай. Какая больше нравится. Поверь, с каждой из них ты побываешь на вершине блаженства.

— Заткнешься ты, наконец?! — Грозный голос Игоря заставил меня вздрогнуть.

— Заткнусь, заткнусь. Просто я хочу, чтобы ты понял, как простым девкам копейка трудовая достается. Тебе-то, блин, хорошо. Ты вон машины, как перчатки, меняешь. Мобилу имеешь последней модели. А все благодаря чему? Благодаря стараниям твоего ненаглядного папочки. Скажу тебе честно, Игорян, я маменькиных сынков всегда ненавидел. Будь моя воля, я бы вас, как тараканов, морил.

— Иди ты, Толик, к черту! Я, как дурак, согласился прийти, и на´ тебе — по уши в грязи искупали. Короче, хватит с меня. Ешьте, ребята, пейте, веселитесь, но я в этом празднике жизни участвовать не желаю. Сволочи вы все. И ты, Верка, тоже. Строила из себя порядочную, а сама…

— Игорян, я что-то не пойму, — сказал Толик. — Ты собрался свалить?!

— Собрался. И именно свалить. К себе домой, — ответил Игорь.

— А как же вечеринка? — спросила Верка. На «сволочь» она, похоже, не обиделась.

— Как-нибудь без меня.

— Вот видишь, Верунчик, ему западло с нами за одним столом сидеть, — опять вклинился Толик. — Мальчики-мажоры за один стол с неудачниками не садятся.

— Вообще-то я сыт. Но и голодным бы не остался.

— А ты уверен, что мы тебя отпустим, бизнесмен хренов? Глянь, река рядом — скинем труп, и все. И папочка тебя не спасет.

— А ты моего отца не трогай. Он тебе дорогу не переходил.

— Зато ты мне ее перешел. Я, может, полгода этого момента ждал. По душам поговорить хотелось. И так и эдак крутил — глухо, к тебе не подступиться. А тут сам в силки залетел. Какая удача!

— Так ты по душам хотел поговорить? Ну, говори. Я весь во внимании.

Забыв об осторожности, я высунулась из-за кустов и увидела, как качок достал из кармана пистолет. «Нет!» — хотелось закричать мне, но голос пропал.

— Игорян, ты жить хочешь? — сказал качок и приставил пистолет к виску Игоря.

— А кто не хочет? — Игорь держался на удивление спокойно.

— Это ты правильно говоришь. Жить все хотят. И мальчики-мажоры тоже.

— Не дури, Толик.

— Ты давай стой и не дергайся. А то пальчик дрогнет — и полбашки как не бывало.

— Слушай, убери волыну. Ты сейчас не в себе. Прочухаешься, тогда поговорим.

— А мне по барабану, в себе я или не в себе. Давай закрывай глаза и читай молитву. Даю тебе шанс сдохнуть красиво.

— Толик, прекрати! — отчаянно взвизгнула Верка. — Мы так не договаривались. Я сейчас милицию вызову!

— Закрой пасть, проститутка хренова! Я твою сестру боготворил, а она… — Толик неожиданно всхлипнул, но тут же взял себя в руки и вдавил дуло «беретты» в висок Игоря.

— Я за сестрицу свою ответственности не несу, — огрызнулась Верка. — Ты сам виноват в том, что не смог ее удержать.

— Как же, удержишь ее! Деньги, деньги, деньги — одни деньги в голове! И ведь на кого променяла! Даже сказать стыдно! Желтожопого сирийца нашла… А ведь я ее по-настоящему любил. Ни в чем не отказывал, по мере возможностей, конечно. Даже о свадьбе подумывал. А она… Шалава она!

— Я в ваши отношения не лезла! — заголосила Верка. — Я, наоборот, хотела, чтобы вы поженились! Так что я здесь ни при чем.

— Ты-то, может, и ни при чем. Это все матушка ваша. Она же спала и видела, чтобы доченьку за иностранца выдать. Выдала. Ленка теперь на стенку лезет. Она у сирийца третьей женой оказалась. Первые две целыми днями на балконе кофе пьют, а сестрица твоя — за прислугу. Спит на полу, на коврике, как собачонка. Веселенькая у нее жизнь! «Толик, родненький, вытащи меня отсюда. Самой мне до родины не добраться. Даже карманных денег нет…» Дам я тебе на досуге почитать ее послания. А ну, стой! — Свободной рукой Толик схватил за шиворот собравшегося убежать Игоря. — Что, слушать неприятно? А ты послушай, папенькин сынок. Послушай, тебе полезно. Вот она, правда жизни. Небось и не знал, гаденыш, что такое бывает. В общем, Верка, помогать я твоей сеструхе не буду. Пусть уж как хочет домой добирается. Только я ей и здесь покоя не дам.