Трудная роль - Лайни Тейтум Страница 26

Он ничуть не изменился. Разве что в светло-русых висках появилось несколько седых волосков. Это было вполне естественно; она видела его совсем недавно. Его худое лицо было лицом эстета, как однажды выразился ее отец; лицом человека, которому есть над чем подумать. И вот он здесь.

Из-за нее.

Эванджелина надеялась, что у нее еще есть время. Она была охвачена страхом и некоторое время не могла найти слов. Жалко, что у нее нет пистолета. Она бы пристрелила этого ублюдка. Проклятого изменника.

О да, она знала, что он приедет, но не успела подготовиться. Дура набитая! Достаточно было провести несколько часов с герцогом, чтобы совершенно забыть, зачем она здесь. А сейчас все было реально, слишком реально. Она ненавидела ситуацию, в которой очутилась, и себя заодно.

– Нет нужды представлять меня Эванджелине, – громко и непринужденно сказал Джон Эджертон, шагнув ей навстречу. – Я знал мадам де ла Валетт еще девочкой с тугими косичками, испачканным носом и поношенными ботинками.

Он нагнулся, взял ее негнущуюся руку и поцеловал в ладонь. Его губы были сухими и холодными. Но когда Эджертон поднял глаза, они оказались полными дружелюбия, как будто ничего в действительности не было, как будто он в самом деле был человеком, которому нравилась эта девушка и который сохранил о ней самые теплые воспоминания. Ни дать ни взять добрый дядюшка.

– Очень приятно видеть старых друзей, правда, Эванджелина? Надеюсь, вы в добром здравии. Позвольте сказать, что вы прекрасно выглядите. Вы копия своего отца. Вот только глаза у вас материнские.

– Как это? – Герцог нахмурился, переводя взгляд с одного на другого. Эджертон все еще держал девушку за руку. У Эванджелины было странное выражение лица. Казалось, она приросла к месту. Это выглядело довольно забавно. – Джон, вы действительно знаете ее?

Наконец Эванджелина вынула кисть из руки Эджертона и спокойно ответила:

– Да, мы знакомы. Причем очень давно. Но это сюрприз, сэр Джон. Я не ожидала увидеть вас, тем более так скоро. – Они были почти одного роста. Она посмотрела Эджертону в глаза, но не заметила там ничего, кроме удовольствия видеть ее. Он был искусным лжецом. Но разве можно было ожидать чего-то иного от человека, который лгал всю жизнь, а этого никто не замечал? В самом деле, на что она рассчитывала? На то, что у него на лбу будет написано слово «злодей»?

– Надеюсь, Эванджелина, что сюрприз не неприятный, – сказал Эджертон, на сей раз опустив ласковый и теплый взгляд на ее грудь.

Герцог заметил это. Как и румянец на щеках девушки. Он подался вперед, удивляясь самому себе. О Боже, какое ему до этого дело? Эта женщина ничего для него не значит, абсолютно ничего. Дальняя родственница, седьмая вода на киселе. Ну да, он считает, что обязан ей помогать и что теперь она находится под его покровительством. Только и всего. И то, что ему захотелось дать пощечину Джону Эджертону, имевшему наглость смотреть на ее грудь, объясняется всего лишь родовой спесью средневекового сеньора. Эджертон юмористически развел руками.

– Эванджелина, я вижу, что ваш кузен волнуется. Он наверняка думает, что я займу вас на весь вечер. Но вам следует сделать реверанс леди Пемберли. Она, конечно, дракон, но ее дыхание не сожжет вас. Разве что чуточку опалит. У нас с вами будет время поговорить после обеда. Нам есть что обсудить. Много времени утекло с нашей последней встречи, не правда ли? – Он обернулся к герцогу. – Мы с Эванджелиной не виделись почти два года. Я знал ее родителей.

И ее тоже, причем слишком близко, подумал герцог, испытывая странное и смешное желание задушить приятеля. Он следил за Эванджелиной. Та сделала реверанс его тетушке Юдоре и заговорила, но слишком тихо, чтобы он мог разобрать слова. Что за дьявольщина? Он покосился на Эджертона, но тот уже разговаривал с Дрю Холси, размахивая длинными тонкими руками.

– Стало быть, вы двоюродная сестра Мариссы, – сказала леди Пемберли, пристально разглядывая Эванджелину. – Не вижу особого сходства. Волосы у вас намного темнее, чем у вашей златокудрой кузины. Марисса была слишком маленькая, а вы слишком высокая. Конечно, есть и другие различия.

– Да, миледи. Как здесь уже говорили, я большая девочка.

– Это мои слова, тетя Юдора, – сказал герцог. Та, не ожидавшая, что племянник находится совсем рядом, едва не подпрыгнула от испуга.

– Не сомневаюсь, мой мальчик, что ты заметил не только это… Мадам, вы говорите по-английски более чем сносно, почти как местная уроженка. Поздравьте своих учителей. Если вы возьмете еще несколько уроков и приложите усилия, то будете говорить очень бегло.

– Моя мать была англичанкой. Кроме того, миледи, я выросла в Англии. Так что прошу прощения, но я считаю, что говорю достаточно бегло.

– Тетушка, вы уже довольно опалили ее, – сказал герцог. – Хватит смущать мою гостью, которая только что приехала. Эдмунд готов на нее молиться. Теперь счастье моего ребенка зависит только от нее. Эдмунд предпочитает ее и Рохану Каррингтону, и Филиппу Мерсеро.