Коронация любви - Барбара Картленд Страница 26

Постепенно глаза Алдрины привыкли к темноте, и она увидела, что сразу за набережной стоит огромное здание.

Как всегда, словно угадав ее мысли, Джуро пояснил:

— Это королевский дворец. Он когда-то служил и крепостью, поэтому и стоит прямо на берегу реки, отделяющей государство Ксанте от врагов.

— То есть вы хотите сказать, что были времена, когда Ксанте воевала с Сарией?

— Совершенно верно. И с Сарией, и с Раваллой, и с несколькими другими странами. Все они проявляли неприкрытую агрессию.

— В таком случае я очень надеюсь, что больше войны нам не угрожают — тихонько, словно про себя, молвила Алдрина.

Она не стремилась, чтобы Джуро расслышал эти слова.

Она королева и отвечает за свой народ, за свою землю, леса и поля. Как страшно, если вдруг все это сгорит в пламени войны!

Она испугалась и за себя — ведь случись малейшее столкновение, ей придется руководить и армией, и политическими деятелями, управлять всеми событиями. Именно ей придется отправлять людей на смерть, а потом отстраивать все разрушенное в войне. Готова ли она к этому? Конечно, нет. Она не может и не хочет заниматься подобными кровавыми делами.

Улица, по которой они шли, закончилась, превратившись в пустырь.

Шум парада оркестров заметно стихал. Пение труб и барабанный бой растворялись в ночном воздухе, а на смену им приходили новые — волшебные и чарующие — звуки. Алдрина уже знала, что это и есть пение цыганских скрипок.

Всего лишь через несколько минут все ожидания полностью оправдались: выйдя на просторную поляну, Алдрина и Джуро увидели и услышали то, что искали: яркие наряды, блестящие украшения, поющие скрипки цыган.

Весь этот огромный табор без страха и сомнения расположился напротив королевского дворца, однако не со стороны фасада, а с тыльной его части.

Фасад дворца, выходивший на берег реки, выглядел скорее как крепость, чем резиденция правителей. Окна казались темными и безжизненными, да и само здание производило весьма мрачное впечатление.

Однако с противоположной стороны открывалось совершенно иное зрелище: многочисленные широкие окна ярко светились, полные жизни и радости.

Просторные мраморные ступени террасами спускались в огромный двор, на котором и расположились цыгане, празднующие свободу, талант и жизнелюбие.

Многие сотни людей собрались на огромной поляне, а народ все шел и шел снизу, с берега моря, где, как уже знала Алдрина, стоял цыганский табор.

Цыганки были одеты так же, как и она. Столь же привлекательно выглядели они в ярких юбках и расшитых всеми цветами радуги блузах. Так же сияли и переливались их вуали, и так же мелодично позвякивали украшения на их головах и руках.

Алдрина посмотрела на мужчин: среди них легко оказалось узнать представителей знатного сословия, «войводес», на красных куртках которых сияли серебряные пуговицы. Джуро тоже оделся как «войводе»: на его куртке блестели серебряные пуговицы.

Он взял Алдрину за руку и начал уверенно пробираться сквозь толпы людей.

Они подошли к первой из террас, поднимающихся к дворцу. На ней собрались зрители. Едва они подошли, люди подвинулись на просторной каменной скамье, уступив место гостям, и Джуро сел, знаком пригласив садиться Алдрину.

Теперь они располагались немного выше всех остальных, собравшихся на поляне, и хорошо видели и слышали все, что происходило вокруг.

Музыка звучала не отовсюду, а лишь с одной стороны, и, взглянув в ту сторону, откуда неслись звуки, Алдрина увидела около двадцати скрипачей и еще большее количество лютнистов.

В центре поляны ярко горел костер, притягивавший всех своим живым теплом и светом, и вокруг него собирались люди. Джуро начал показывать Алдрине представителей тех цыганских племен, которые он знал:

— Вот цыгане племени Кальдераш, искусные кузнецы, владеющие секретом ковки меди и олова.

Потом он показал на людей, называемых састрары, которые специализировались на работе с железом.

Подошли анаторы, зарабатывающие свой хлеб лудильным ремеслом. Они прибыли из Турции.

Рядом с ними стояли тайары, занимающиеся изготовлением замков, болтов и задвижек.

А вот и лаутары, великолепные талантливые музыканты, чьим мастерством сейчас все и наслаждались.

Подобное смешение образов, красок, наречий и культур не могло не поражать и не притягивать своей сочной яркостью.

Постепенно шум голосов и движение стихли, и вокруг костра образовалось свободное пространство, на котором собрались цыганки. Алдрина поняла, что сейчас должны начаться пляски.

Женщины из племени Кальдераш, украшенные большим количеством блестящих украшений — монеток в волосах, монисто на шее, золотых колец в ушах, — выглядели ярче и эффектнее остальных.

Скрипки заиграли безудержно веселую мелодию цыганского танца, и женщины, взявшись за руки, начали двигаться вокруг костра.

Вскоре они разняли руки, и каждая начала собственный танец. Сначала они двигались медленно и грациозно, но постепенно, словно распаляясь и увлекаясь музыкой, ритмом и звоном украшений, ускоряли свой танец, пока цветные наряды не слились с блеском огня и не превратились в один яркий безудержный вихрь.