Терпеливый муж - Мара Фицчарлз Страница 26

– Почему так рано? Вертолет сломался? – спокойно осведомилась она.

– Небо прохудилось. Льет как из ведра. Ни один человек, будучи в здравом уме, не соберется сегодня на экскурсию. Кофе еще остался?

– Может быть. Кроме тебя, его никто не пьет.

– У меня к вам предложение, миссис Макларен. Не нальете ли мне чашечку горячего кофе, пока я переоденусь в сухое? Потом я вам помогу закончить со стряпней.

Глаза Кесси засветились удовольствием.

Эндрю остановился в комнате Элизабет и несколько мгновений стоял, прислушиваясь к ее дыханию. Его решение остаться в Бостоне трудно далось ему, но это надо было сделать ради Элизабет, и он не раскаивался.

Заботливо подоткнув одеяльце, он почувствовал удовлетворение и в который раз осознал радость отцовства.

Наконец Эндрю снял мокрую одежду и подошел к шкафу, чтобы достать сухую. Когда он брал чистую рубашку, на кухне раздался грохот. Эндрю бросился вниз по ступеням.

– Кесси? Что случилось? – спросил он, едва переступив порог.

Она сидела на полу рядом с опрокинутым стулом. Противень лежал вверх дном, его содержимое было разбросано по полу.

Эндрю поспешно опустился на колени рядом с женой.

– Что произошло, Кесси? – Он обнял ее. – Тебе больно?

– У меня закружилась голова. Я как раз собиралась поставить противень в духовку…

Кесси теснее прижалась к его сильной груди. Ей нужно было слышать мерное биение его сердца и чувствовать покой в его объятиях, чтобы подыскать слова, которые она должна была сказать.

– Я… – Она запнулась. Не так она намеревалась сделать это.

– Что? – спросил он ее, нежно гладя ей спину.

– Я… беременна, – прошептала она.

Эндрю замер. Его рука повисла в воздухе. Он сделал глубокий вдох, чтобы сдержать нахлынувшие на него чувства, но даже это не помогло.

– Боже! – пробормотал он охрипшим голосом. – Беременна, беременна, беременна, – повторил он несколько раз, потрясенный. – Кесси?

Она услышала, как он произнес ее имя, и медленно повернула голову.

– Такое случается, – сказала она. – Мы женаты. Это неудивительно.

– Неудивительно? – передразнил ее озадаченный Эндрю.

Он не сводил с нее глаз, силясь понять причину ее странного безразличия. Он готов был поклясться, что в ее глазах было еще что-то.

– Дети не спрашивают разрешения, когда им появляться на свет. Важно, что мы готовы быть родителями…

– Мы уже родители, – поправил он.

– Да, уже, – поспешно согласилась она. – Но этот ребенок будет наш общий. Твой и мой. Год назад ты сказал, что хотел бы дать имя своему ребенку. – Кесси пристально посмотрела на него, надеясь увидеть малейший проблеск теплоты, понимания или одобрения. Она стремилась всей душой уловить подобие того взгляда, которым он так естественно награждал Элизабет, но тщетно. Собравшись с духом, она сказала: – Я хочу твоего ребенка… думала, что ты тоже хочешь.

Эндрю пытался осознать смысл сказанных ею слов, но мысли путались. Он не мог поверить в то, что услышал, не знал, что сказать, что она хочет услышать. Даже не мог определить, что он чувствует, кроме ответственности.

– Это… Ребенок меняет дело, Кесси, – проговорил он.

– Какое дело?

– Наш брак. Наши… отношения.

Сбитая с толку, Кесси уставилась на него. Его голос, несмотря на переполненность эмоциями, был необычайно спокоен. Однако сам он был в напряжении.

– Выйдем из кухни, – предложил он. – Если ты и вправду хочешь иметь ребенка, тебе нужно побольше заботиться о себе. – Он почесал затылок и пристально посмотрел на ее живот. – Мой собственный, – прошептал он. – Дай мне время проникнуться этой новостью.

– Конечно, – отозвалась она после некоторого колебания. – Я только хочу, чтобы ты понял, как я себя чувствую.

– Именно это я и стараюсь сделать, – невнятно ответил он, помогая ей подняться с пола.

Эндрю остановился на пороге офиса Джесса, пытаясь придать себе смелости.

– У тебя найдется несколько минут?

– Конечно. Заходи, – ответил Джесс. – Что-то случилось? Ты обычно не заходишь сюда.

– Мне нужен совет, брат. Я стараюсь разобраться с самим собой, но ничего не получается.

– Для этого и существуют старшие братья! – Джесс отложил ручку и откинулся на спинку стула. – Рассказывай.

– По правде говоря… Мне не хочется рассказывать кому бы то ни было, – пожаловался Эндрю. – Я совершил ошибку.

– Мы все совершаем ошибки, – напомнил ему Джесс.

– Правильно.

– Что ты сделал?

Нахмурившись, Эндрю бросил взгляд на шикарные стулья перед столом и начал вышагивать по кабинету. Джесс терпеливо ждал, наблюдая за братом.

– Ты знаешь, почему я женился на Кесси, – наконец сказал он. – Думаю, ты догадываешься, что мой брак… имеет некоторые проблемы.

– В каждом браке свои трудности.

– Но не в твоем.

– И в моем, – выдал секрет Джесс. – Но у брака больше шансов, когда есть прочная основа.

– Я не знаю, – проворчал в ответ Эндрю. – У нашего брака слабая основа. Он держится на обоюдном желании обеспечить всеми возможными способами благополучие и безопасность Элизабет.

– Какое у тебя теперь мнение о Кесси? Все еще считаешь ее ребенком, воспитывающим ребенка?

– Кесси – хорошая мать. Она изо всех сил старается дать дочери все. Но… Она упряма, как и я.

– Знаю, – ответил Джесс. – Очевидно, что твоя эмоциональность влияет на брак, Энди. Ты бы не беспокоился, если бы мог.

– Я могу сдерживать эмоции.

– Это ты и делаешь, так ведь? – догадался Джесс. – Ты держишься вдали от Кесси и дочки, как и ото всех нас?

– Правда, – признался он.

– Неужели ты думаешь, что мы не заметили, какими редкими стали твои поездки домой? Почему ты отдалился, Энди?

– Не так больно.

– Что больно? Все еще не дает покоя гибель Мерфи?

– Нет, – согласился Эндрю. – Вернее, да. Я грущу без него. Не знаю, смогу ли объяснить, Джесс. – “Или захочу ли”, – подумал он. – Временами какой-то пустяк вызывает в памяти нашу с ним жизнь, и тогда я думаю о том, что он должен быть здесь… должен видеть Элизабет… слышать ее воркование… И моя выдержка мне изменяет…

– Я понимаю, что это нелегко, Энди.

Эндрю повернулся к Джессу, но смотрел мимо него, словно вновь почувствовал вину, потому что понимал, что вводит брата в заблуждение.

– Мерфи – ушедшая боль, – сказал он, – но Кесси… – Он запнулся, не желая глубоко копаться в своих сердечных делах.