Возраст любви - Даниэла Стил Страница 26

Он подписался просто «Джек», и Аманда была тронута чуть ли не до слез. Она позвонила ему и поблагодарила за подарок, и Джеку показалось, что голос ее звучит спокойнее. Было совершенно очевидно, что Аманда нашла какой‑то компромисс. Джек был искренне рад этому звонку, но сумел ничем не выдать себя, чтобы не напугать Аманду излишней фамильярностью. Она ничем не обнадежила его, и Джеку пришлось удовлетвориться лишь ее теплыми словами благодарности.

Между тем Рождество оставалось Рождеством, и все время и силы Джека были поглощены магазином. Как водится, в последнюю неделю рождественской распродажи возникло сразу несколько проблем, которые ему предстояло распутывать. Во‑первых, служба безопасности задержала в салоне мелкого воришку, и теперь Джеку нужно было выступать свидетелем в суде. Кроме того, вчера, незадолго до закрытия, у одного из покупателей случился острый сердечный приступ, едва не закончившийся трагедией. Все это — плюс небольшая армия потерявшихся детей, каждого из которых надо было утешить, накормить и передать полиции, — Джек вынес на своих плечах. Ничего нового в этом не было — нечто подобное происходило каждое Рождество, однако от этого Джеку было не легче. Несмотря на самоотверженную помощь Глэдди, он совершенно выбился из сил и едва не сорвался, когда в салон позвонила известная кинозвезда и капризным голосом спросила, почему ей до сих пор не доставили роскошное атласное платье с золотыми блестками, которое она заказывала две недели назад.

Разумеется, звезда была совершенно ни при чем. Просто в предпраздничной суматохе присланное из Парижа платье куда‑то задевалось, и найти его удалось лишь благодаря объединенным усилиям всех служащих. Джек не стал никого наказывать, по своему обыкновению приняв всю вину на себя, но не успел он вздохнуть свободно, как в секции косметики случился новый скандал. Две очень известные и солидные клиентки поссорились из‑за мужчины. Дело чуть не дошло до приемов «дамского карате» — вырывания волос и расцарапывания лиц, и Джеку пришлось употребить все свои дипломатические способности, чтобы успокоить женщин и не допустить рукопашной.

Иными словами, праздники прошли интересно и были насыщены самыми разнообразными событиями, но Джек не роптал. Ему нравилось решать проблемы, улаживать конфликты, заботиться о том, чтобы все было в порядке. Именно это он и называл «работать». Ему не хватало только одного…

— Надеюсь, тебе не будет скучно и ты отлично проведешь сегодняшний вечер, — сказал он осторожно в ответ Аманде. — Впрочем… Тебе, наверное, непросто встречать Рождество без Мэтта.

— Да. Он всегда разделывал индейку, — отозвалась Аманда. У нее был такой голос, что Джек невольно подумал о маленькой девочке, которая старается казаться взрослой и говорит о взрослых проблемах так, как это делают дети — серьезно, но ничего в них не понимая. Вместе с тем он был далек от мысли, что Аманда притворяется. «Кто будет разделывать индейку?» — кому‑то этот вопрос мог показаться пустячным, но Джек хорошо знал, что порой именно на таких мелочах держится семья, да и весь мир. Все зависело от точки зрения.

— Пусть ее разделает Пол, если они с Джен еще не уехали куда‑нибудь развлекаться, — сказал Джек. — Он должен неплохо справиться — в свое время я научил его всему, что умею сам. Что касается индеек, разумеется, а не женщин…

— Хорошо, обязательно. — Аманда улыбнулась шутке и, в свою очередь, спросила, нет ли каких‑нибудь новостей насчет главной проблемы Пола и Джен.

— Насколько мне известно, — Джек понизил голос, хотя в этом не было никакой надобности, — насколько мне известно, они записались на прием на двадцать девятое число. Надеюсь, все будет в порядке…

— Я тоже надеюсь, — сказала Аманда, и Джеку неожиданно захотелось, чтобы она пригласила его на праздничный ужин, но он понимал, что это невозможно. Ведь там будут и Джен с Полом, и Луиза с ее Джерри. Они непременно удивятся его появлению и будут изводить себя вопросами, что привело его в дом и почему Аманда его пригласила. Ему‑то самому было на это наплевать, но он щадил чувства Аманды.

Аманда тоже подумала о приглашении, но она знала, что Джек не придет. Во‑первых, он не мог оставить магазин, а во‑вторых, понимала она, Джек не станет компрометировать ее перед детьми. Поэтому Аманда даже не стала заговаривать об этом. Что толку? В конце концов, она же приняла вполне определенное решение. Лучше всего было, конечно, прекратить с ним всяческие отношения, пока это не кончилось бедой. Но, понимая это, Аманда чувствовала, что уже не может поступить так, как подсказывали ей осторожность и здравый смысл.

Джек, внимательно прислушивавшийся к интонациям ее голоса и жадно ловивший малейшие изменения, сразу же догадался, какое решение приняла Аманда. Да, она была спокойна, но от ее голоса веяло холодком, и Джек понял, что она пытается сознательным усилием воли отдалиться от него. Что ж, не беда, подумал он, мысленно перебирая в памяти имена женщин, которым он мог бы позвонить, чтобы вместе встретить праздники. Но вот странно — впервые в жизни Джек не хотел ни видеть кого‑то, ни тем более общаться. Правда, он давно уже запланировал себе поездку на озеро Тахо, но сейчас ему стало ясно, что скорее всего он отправится туда один.

— Счастливого Рождества, Аманда, — сказал он на прощание и, после того как она повесила трубку, еще долго сидел в кабинете и думал о ней. Такой женщины, как Аманда, у него еще никогда не было и никогда не будет — Джек знал это совершенно твердо.

Накануне Рождества Джек оставался в салоне до самого закрытия. Он часто выходил в торговый зал, чтобы помочь своему менеджеру и продавщицам, но мысли его были далеко. На самом деле он постоянно думал об Аманде и ее детях, представлял, как они садятся за стол и едят праздничную индейку, как зажигают елку и обмениваются подарками, и впервые ему стало ясно, какой пустой и бессмысленной была его собственная жизнь. Подсознательно Джек всегда понимал это и стремился заполнить окружающую его пустоту удовольствиями различного свойства. Последние десять лет он только и делал, что коллекционировал самые пышные бюсты и самые сексуальные задницы, упакованные в тесные джинсы, но что это ему дало? Ровным счетом ничего.

— У вас такой вид, шеф, словно вы не рады празднику, — заметила Глэдди, когда, перед тем как уйти домой, заглянула к нему в кабинет. — Что‑нибудь случилось? Может, я могу помочь?

Она заботилась о нем совершенно искренне, а вовсе не потому, что на Рождество Джек подарил ей роскошную кофту и выписал чек на весьма значительную сумму в качестве премии. Глэдди было известно, что на данный момент у Джека нет любовницы, которая могла бы его утешить и приласкать, и ее преданное секретарское сердце болело за шефа. В чем здесь может быть дело, Глэдди пока не догадывалась, а Джек ничего ей не говорил, хотя и знал, что может положиться на умение своей секретарши держать язык за зубами. Правда, Глэдди заметила, что в последнее время шеф часто звонит своей свояченице — Аманде Кингстон, но решила, что, должно быть, у Пола и Джен что‑то не ладится в семейной жизни.

— Да нет, я в порядке, — солгал Джек, вставая ей навстречу. — Все просто отлично, Глэд.