Снова в его постели - Сьюзен Стивенс Страница 26

Карина поспешно отвернулась, но не смогла удержаться от улыбки.

– Ты меня не слышала?

– Что? Прости.

– Я попросил тебя перевернуться.

– На спину? – оттягивая неизбежное, спросила она.

– Ну, если можешь, перевернись не на спину, – пробормотал Данте.

Схватив полотенце, которое он ей протянул, Карина прикрылась им и села.

– Массаж был отличный. Спасибо. Но дальше я пас. – Она приготовилась соскочить со стола. – Мне снова нужен душ. Я вся в масле. – Воздух с шумом вырвался из легких женщины, когда Данте подхватил ее на руки. – Куда ты меня несешь?

– Куда должен был отнести с самого начала.

Карина чувствовала, как ее захлестывает паника.

Ей стало немного легче, когда Данте поставил ее на ноги за дверью тренажерного зала. Однако в следующую секунду нервы снова натянулись, как струна, оттого, что он уперся руками в стену по обе стороны от ее головы.

– Что с тобой, Карина? – стиснув зубы, потребовал он ответа.

Она отвернулась.

– Не прячься от меня, – велел Данте и, взяв ее за подбородок, заставил смотреть на него.

– Что с тобой, Данте? – парировала она, решив, что лучшая защита – нападение. – Тебе сложно поверить, что есть женщина, способная устоять перед тобой?

– Ты знаешь, что это не имеет ничего общего с сексом.

– Разве?

– Даже если и так, что в этом плохого? Я видел, как ты на меня смотришь. Либо ты обманываешь себя, либо у тебя проблема. Так что?

Поджав губы, она молчала.

Данте подождал, затем раздраженно бросил:

– Я сдаюсь. Одевайся.

Карина вернулась в раздевалку и оделась. Ей хотелось уйти и избежать вопросов Данте.

Однако он ждал ее за дверью, прислонившись к стене и засунув руки в карманы.

– До того, как этот проект заставил тебя выйти из тени, ты пряталась в отеле брата.

– Нет, – возразила она. – Я работала, чтобы иметь кусок хлеба.

– Живя не для себя, а для других, – продолжал Данте, словно не слыша ее. – Организовывала грандиозные мероприятия. Доставляла людям радость, одновременно создавая себе имя.

– Еще какие-нибудь соображения на этот счет, или я могу идти? – осведомилась Карина.

– Ты хорошо справляешься со своей работой, не буду это отрицать, – развивал свою мысль Данте. – Но то, что ты зарекомендовала себя хорошим профессионалом, стало привлекать к тебе внимание. Подозреваю, что этого тебе хотелось меньше всего. Особенно когда ты привлекла мое внимание.

– Я работала не для того, чтобы… – начала она.

– У тебя талант. Ты способна внести изюминку в любое мероприятие, однако все рухнуло, как колода карт, когда в твоей жизни снова возник я. Все эти годы ты делала все, чтобы не встречаться со мной, но как веревочке ни виться… Ты, кстати, не устала держать все в себе?

Карина хмыкнула:

– Мне нечего добавить.

– Лгунишка. – Он заглянул ей в глаза. – Ты никогда не умела лгать. Что же тебя изменило?

– Ты, – колко ответила она. Осторожность покинула ее, кровь забурлила. – Ты думаешь, что знаешь обо мне чуть ли не все. А известно ли тебе, что ты был моим первым мужчиной?

– Что? – выдохнул Данте, недоверие на его лице сменилось выражением ужаса.

Впрочем, Карина сразу же пожалела о своей несдержанности. Она не собиралась использовать это в качестве оружия против него, иначе сказала бы ему об этом той ночью.

– Это все, что ты от меня скрывала? – протянул он.

– Да.

Данте закрыл глаза, взъерошил волосы знакомым жестом, который вызвал у нее чувство вины. Он открыл глаза, и в них горел огонь обуревавших его эмоций.

– Но почему?

– Я решила, что ты посмеешься надо мной.

– Посмеюсь? Ты была такого низкого обо мне мнения? – недоверчиво спросил он.

– У нас были не те отношения, – защищалась Карина. – Мы же были друзьями. Я почти ничем не отличалась от мальчишки, можно сказать, была членом вашей банды, но, в отличие от вас, я никогда не похвалялась своими победами.

Данте невесело хохотнул:

– Я занимался с тобой любовью не потому, что ты была одной из нас.

– Мы оба были безрассудны в ту ночь. Совершенно неуправляемы. Думаю, ты ожидал, что я буду именно такой. И я не хотела, чтобы ты счел меня… неженкой.

– Ты никогда не была неженкой. К тому же нет ничего зазорного в том, чтобы быть девственницей. Каждый решает для себя сам, когда и с кем.

Карина покачала головой:

– Если судить по твоим словам, я, можно сказать, святая, хотя на самом деле я была глупой и наивной. И я хотела тебя. Я хотела волшебного завершения дня рождения. Мои мысли не шли дальше этого. Та ночь стала для меня особенной. Реализовались мои мечты и даже больше. Но потом ты выставил меня вон и этим убил. Как ты полагаешь, могу я тебе доверять?

– Я совершил ошибку, – признал Данте. – Ты была неотразима, и ты была такой же дикой, как я, как все мы. Какой же красивой ты была в ту ночь, – задумчиво протянул он.

– Если бы ты знал, что я девственница, это что-нибудь изменило бы?

– Честно? Нет. Просто я был бы нежнее. В тот вечер ты была как жаркое пламя, привлекающее к себе мужчин. Я должен был овладеть тобой. Я должен был всем показать, что ты моя.

– Чтобы затем выкинуть меня из постели и из своей жизни? – с горечью спросила Карина.

– Просто я пришел в себя, – постарался объяснить Данте. – Я пытался спасти тебя, потому что был совершенно не готов остепениться. У меня мелькало подозрение, что ты изображаешь женщину, какой на самом деле не являешься. Кстати, сейчас ты делаешь то же самое. Ты считаешь, что нет ничего, с чем ты не могла бы справиться сама. Ну и как, железная леди?

– Прошу тебя, Данте. У каждого из нас своя жизнь.

– Да, – согласился он. – Но ты носила моего ребенка и когда-то была моим другом. Ты сестра Люка. Выбирай любую причину, но даже каждой по отдельности достаточно, чтобы я беспокоился о тебе. Ты можешь прятать свою боль до конца жизни, но я хочу предупредить: опасайся, как бы она тебя не отравила.

– Пусть прошлое останется в прошлом! – выкрикнула Карина. – И я не нуждаюсь ни в чьей помощи, тем более в твоей. Это далось мне нелегко, но я выстояла, а в будущем стану еще сильнее. Те времена, когда я готова была, не задумываясь, нырнуть в омут с головой, остались позади. Я поставила перед собой цель и двигалась к ней с той же настойчивостью, с какой добивалась тебя в ту ночь. – Карина нетерпеливо смахнула слезы. – И если бы наш ребенок был жив, я сделала бы все, чтобы стать ему хорошей матерью.