Сибирочка - Лидия Чарская Страница 26

Музыка играла что-то нежное-нежное, когда Сибирочка в сопровождении мистера Билля и Никса, вооруженных бичами, появилась на сцене. Первое, что увидела девочка, — это ближайшую к ней ложу, в которой сидела, уже замеченная ею сквозь отверстие занавеса, нарядная маленькая барышня, теперь державшая в руках огромную коробку и угощавшаяся конфетами из нее.

— Ах, какая чудная девочка! Смотри, папа, она такая же белокурая, как и я! — вскричала нарядная маленькая барышня в ложе. — Прелесть, что за девочка, право!

— Надо говорить шепотом, Аля… Вы обращаете на себя общее внимание, — остановила ее дама, которая, по всей вероятности, была ее гувернанткой.

— Ах, отстаньте, вы мешаете мне смотреть! — сердито ответила девочка и надула губки. — Львы! Львы! О, какие страшные! — кричала она снова через минуту, увидя появившуюся на арене большую клетку. — Неужели эта маленькая девочка пойдет к ним туда?!

— Тише, Аля, говори шепотом, детка! — ласково остановил ее молчавший до сих пор бледный господин в темном костюме.

Девочка мгновенно стихла.

Лишь только львы появились на арене, Сибирочка смело прыгнула к дверям клетки и, с улыбкой держась за задвижку этой двери, послала публике воздушный поцелуй.

Теперь она уже ничуть не трусила Цезаря и Юноны; за этот месяц львы успели настолько привыкнуть к девочке, что без всякого недовольства подпускали ее к себе, позволяя ей проделывать с ними всевозможные штуки.

Мистер Билль не вошел в клетку с нею, а поместился неподалеку, подле ее двери. Сибирочка же и Никс смело переступили ее порог под оглушительные аплодисменты публики.

Цезарь и Юнона мигом подошли к детям. Никс первый должен был показать свое искусство юного укротителя львов. Он вскочил на спину Цезаря и, ударив его хлыстиком, стал скакать на нем по клетке, как на коне. Публика, удивляясь и восторгаясь его смелости, кричала «браво». Тогда улыбающийся, торжествующий и гордый своим успехом мальчик соскочил с Цезаря и заставил служить Юнону, дав ей небольшое ружье в передние лапы. С покорностью львица проделала все, что требовалось от нее. Наконец следовал самый сложный номер в исполнении Никса. Юнона должна была выстрелить из ружья и как бы убить Никса, потом, оглушая воздух пронзительным ревом, сесть над мнимо умершим мальчиком, щупать его сердце, пульс, обнимать и целовать его. Когда же Никс вскочил на ноги, львица, а с нею и Цезарь, обхватив друг друга на радостях, заплясали какой-то танец, к полному восторгу публики, хлопавшей неистово в ладоши и кричавшей: «Браво, Никс, браво!»

Счастливый и улыбающийся Никс раскланивался со зрителями, и никто бы не узнал теперь в этом приветливом, славном мальчике всегда грубого и сердитого Николая Вихрова.

Но вот наступила очередь действовать Сибирочке.

Никс выскочил из клетки, посылая поклоны и поцелуи все еще аплодировавшей ему публике, а Сибирочка заступила его место.

Она начала с того, что своей маленькой ручкой толкнула Юнону. Юнона толкнула Цезаря, и оба они повалились на пол и забарахтались на деревянном полу клетки.

С легким вызывающим криком Сибирочка бросилась на зверей и, весело смеясь, стала возиться с ними на полу клетки. Публика уже не кричала теперь «браво». Публика затихла и, затаив дыхание, следила за этой опасной игрой хищных диких зверей с ребенком. Сделай Сибирочка хоть одно неверное движение, не пришедшееся по вкусу львам, и звери разорвали бы в одно мгновение свою укротительницу. Это отлично понимала публика и, чуть дыша, смотрела на арену.

Белокурые волосы девочки спутались с золотистыми гривами страшных зверей. Ее руки попадали то и дело в их горячие пасти, ее пальчики теребили их за уши, дергали их за волосы, хлопали по ноздрям, из которых валил пар. Наконец, крикнув что-то звонко и задорно, Сибирочка вскочила на ноги… И тут публика буквально замерла от ужаса при виде того, что произошло вслед за этим. Сибирочка быстро подбежала к Цезарю и, заставив его легким криком усесться перед нею, обеими ручонками схватила его огромную морду и широко раскрыла пасть зверя.

Тут публика не выдержала и громко ахнула всем театром. А маленькая белокурая головка в это время очутилась в пасти Цезаря между двумя рядами острых зубов зверя…

Сибирочка открыла свой розовый ротик и, улыбаясь своими чудно разгоревшимися синими глазками, запела песенку о львах — царях пустыни, попавших нежданно в неволю к людям…

Страшно было видеть эту миниатюрную детскую головку, беспечно распевающую в огромной пасти великана льва…

Синие глаза сверкали, как две чудные сапфировые звезды на фоне багрово-черного неба чудовища.

— Довольно! Довольно! — кричала публика, и, когда улыбающаяся, хорошенькая, как полевой цветок, Сибирочка выбежала из клетки, оглушительным восторгам зрителей не было конца.

— Браво, Сибирочка, браво! — кричали сидящие в ложах, в партере и на задних скамьях на самом верху.

— Молодец! Браво! Она лучше Никса! Она смелее Никса! И такая крошка! Такая малютка! Никс великан перед нею! Где же Никсу проделать все это! Браво, браво! — слышались отдельные голоса.

Нарядная девочка в ложе кричала громче всех.

— Папа, — дергала она за руку отца, не отводя глаз от весело раскланивающейся с публикой Сибирочки, — папа, позови ее к нам сюда! Я хочу ее видеть! Хочу! Хочу!..

— Этого нельзя, моя девочка. Этого нельзя, — успокаивал ее господин в черном, — маленьких артистов не пускают в публику…

— Кто не пускает? Кто смеет не пускать? Несносные! Противные! — горячилась девочка. — Отчего не пускают?.. Я хочу! Я хочу! А если не пускают, так я вот что сделаю!..

И не успели господин и молодая дама остановить девочку, как она схватила коробку с конфетами, лежавшую у нее на коленях, быстро рванула ленту, связывавшую ее локоны, и, перевязав на скорую руку этой лентой коробку, широко размахнулась и бросила коробку вниз, к ногам изумленной и растерянно улыбающейся Сибирочки.

— Ну, чего стоишь? Бери! Тебе ведь! — услышала в ту же минуту Сибирочка голос Никса у своего уха и увидела бледное, исковерканное злою гримасою лицо мальчика.

«Что с вами, Никс? Отчего вы рассердились?» — хотела было спросить она мальчика, но он так сердито взглянул на нее и так больно сжал ее пальцы, схватив ее за руку и увлекая с арены, что вопрос так и замер на губах девочки.