Отныне и навсегда - Джессика Харт Страница 26

— Он вел себя как обычно, — вынуждена была признать Мередит.

Слова Люси снова и снова звучали в ее мозгу, но она перекладывала их на свои отношения с Хэлом. Возможно, мне удалось бы заставить его жениться на мне, только что бы он стал делать с такой женой, как я… Все это можно отнести на счет самой Мередит. Ей следует рассуждать так же здраво, как и Люси.

— Вероятно, однажды мне захочется поехать в Австралию, но не теперь, — подытожила свою исповедь Люси.

— А как же Хэл? — спросила Мередит, мучительно переживая даже от простого упоминания его имени. — Кто теперь станет готовить еду на ранчо?

— Я знаю, что поступила с ним плохо, — произнесла Люси, — однако он наверняка сможет найти мне замену. Честно говоря, Хэл мог бы не отпустить тебя, но не сделал этого.

Мередит вспомнила свой прощальный поцелуй с Хэлом и его последние слова. Да, он отпустил ее в Лондон, но нисколько не радовался этому.

Глубоко вздохнув, она заставила себя улыбнуться сестре.

— Что теперь будем делать?

— Мне пора повзрослеть, — серьезно сказала Люси. — Я больше не нуждаюсь в твоей опеке, Мередит, потому что могу сама о себе позаботиться. Я нашла работу и, начиная с сегодняшнего дня, буду такой же рассудительной, как и ты.

Что ж, в этом Мередит не могла с ней спорить.

Решив позабыть о своих переживаниях, Мередит целиком окунулась в работу, а по вечерам выбиралась куда-нибудь с друзьями. Она постоянно была при деле, чтобы времени на воспоминания у нее оставалось как можно меньше.

Она методично напоминала себе о том, что Хэл жаждал лишь временных отношений с женщинами, и, безусловно, был прав, говоря, что скоро Мередит начнет скучать в «Вирриндаго». Через месяц-другой ее потянуло бы к ярким огням города. Было бы глупо предполагать, что она смогла бы жить вдвоем с мужчиной на необъятных просторах Австралии.

И все же Мередит не могла не думать о Хэле и его прощальном поцелуе. Он сказал ей, что будет вспоминать ее с любовью, и она поверила ему. Они действительно любили друг друга. Мередит была уверена, что могла бы стать ему хорошей женой и сделать его счастливым. Только как убедить в этом Хэла?

Он же ясно дал ей понять, что не хочет никаких обязательств!

Мередит вспомнила, какой свободной и счастливой была в «Вирриндаго». Ей понравилось прыгать со скалы в воду, понравилось утопать в объятиях Хэла, любить его. Именно на ранчо она стала чувствовать себя настоящей женщиной.

И именно там, на ранчо, все ее чувства обострились. Мередит научилась ощущать запах сухих листьев эвкалипта, слышать стук сапог работников, поднимающихся по лестнице на веранду, вкус австралийского чая, прикосновение рубашки Хэла к своей коже…

А что, если Мередит зря душит в себе новые ощущения? Хэл говорил ей, что она должна подумать и о себе. Чего же она хочет? Проблема была в том, что у Мередит на этот вопрос оказалось два ответа. Рассудок приказывал ей забыть о «Вирриндаго» и вернуться к жизни в Лондоне. Голос разума говорил ей о необходимости успокоиться и перестать желать того, что было нецелесообразно.

Однако ее сердце твердило о другом. Мередит хотелось снова ощутить прежнюю легкость в себе и совершенство мира вокруг.

Слушать голос разума было безопаснее, а следовать зову сердца означало рисковать. Три недели спустя после приезда в Англию Мередит стояла и смотрела в окно спальни на оживленную улицу Лондона, вспоминая пересохшее русло ручья, усадьбу с лимонным деревом в саду, взмывающих в небо попугаев и мужчин в шляпах, спешащих в дом к ужину.

Наконец она поняла, чего хочет. Теперь все дело было в том, хватит ли ей смелости.

— Ранчо «Вирриндаго».

Это определенно был голос Кевина. Мередит, позвонившая на ранчо, огорченно вздохнула. Она специально выждала, когда на ранчо наступит время обеда, и очень рассчитывала, что к телефону подойдет сам Хэл.

— Привет, Кевин, это Мередит, — сказала она, откашлявшись.

— Мередит! — удивленно воскликнул Кевин. — А мы думали, что вы вернулись в Великобританию.

— Я там была… сейчас я в Ваймен-Крик. Звоню из пивной.

— Надеюсь, вы возвращаетесь к нам, — сказал Кевин. — После вашего отъезда у нас больше нет кухарки.

— А кто готовит вам еду? — спросила она.

— Обычно едой занимается Хэл, а когда его нет, как сейчас, один из работников ранчо.

— Разве Хэл уехал? — Мередит уставилась на телефонную трубку, которую держала в руке. Зачем он оставил ранчо? Ведь раньше этого не происходило. — Где он?

— В Сиднее.

Господи! Зачем его туда понесло?! Мередит никак не ожидала, что Хэл уедет в Сидней.

— Он хочет повидаться с сестрой и племянниками, — продолжил Кевин, потом принялся с кем-то тихо советоваться и наконец снова вернулся к разговору: — Тед говорит, что Хэл вернется завтра. Может, кому-нибудь из нас приехать за вами в Ваймен-Крик? — с надеждой в голосе спросил он.

— Нет, спасибо, Кевин, — сказала Мередит, растягивая слова. — Я думаю, что мне лучше подождать Хэла в Ваймен-Крик до завтра.

Мередит решила, что так будет лучше. Если Хэл ответит ей отказом, она просто сядет в самолет на Дарвин и прикажет себе забыть о Хэле навсегда.

Следующие двадцать четыре часа Мередит терзалась сомнениями, правильно ли поступает. Признается ли Хэл ей в любви? А что, если он встретил другую женщину? Вдруг он ужаснется, увидев ее снова?

Мередит бесцельно бродила по улочкам Ваймен-Крик. Теперь ее ощущения от этого городка отличались от тех, что она испытывала, приехав сюда в первый раз. Ваймен-Крик не был мегаполисом, но ей нравилась та дружеская атмосфера, что царила, например, в магазине или на рынке.

Мередит с удовольствием сидела на веранде пивной, слушала разговоры людей и думала о Хэле.

Билл выглядел разочарованным, когда она спросила его, не отвезет ли он ее в аэропорт ко времени прилета самолета из Сиднея. Его лицо вытянулось.

— Так вы уезжаете или остаетесь? — спросил он.

— Еще не решила, — ответила Мередит, не зная, как воспримет ее появление Хэл и куда ей придется ехать.

Мередит ждала Хэла на взлетно-посадочной полосе, в тени от крыла его самолета. Она сидела на своей сумке и тряслась от страха, разрываемая желанием снова увидеть Хэла и ужасаясь тому, что приходится так рисковать и, возможно, совершать самую большую ошибку в жизни.

С каждой минутой ей становилось все больше не по себе. Завидев самолет из Сиднея, который пошел на посадку, она окончательно потеряла покой.

Однако теперь идти на попятную было поздно.

Мередит увидела Хэла в тот момент, когда он вышел из самолета и стал спускаться по трапу. Ее сердце, которое бешено колотилось, когда самолет шел на посадку, теперь, казалось, остановилось. У Хэла был только ручной багаж, поэтому он не проходил таможню, а сразу направился к своему самолету.