Жасминовые сестры - Корина Боманн Страница 26

Они вместе прошли часть коридора, а затем Ханна исчезла за дверью своего кабинета. Это было маленькое помещение, заставленное книгами и старыми папками с документами. Некоторым из них было уже лет пятьдесят, но Ханна просто не могла расстаться со старыми деловыми бумагами.

— В них находится бо́льшая часть моей жизни, — говорила она, когда ее дочь пыталась убедить ее выбросить эти папки. — Если кто-то когда-нибудь захочет написать мою биографию, они ему понадобятся.

Мелани вспомнила об истории, которую рассказывала ей Ханна, и ей очень захотелось услышать продолжение. Но сначала ей надо спросить, как дела у Роберта.

На чердаке девушка уселась на один из еще не раскрытых ящиков. Несколько минут она смотрела на телефон, прислушиваясь к шуму дождя, барабанящего по крыше. Затем набрала номер Кати.

Пока в трубке раздавались гудки, сердце Мелани билось так, будто готово было выскочить из груди.

Катя не отвечала. После четырех звонков отозвался электронный почтовый ящик. Мелани вздохнула и нажала на «отбой».

Гора ящиков и сундуков вдруг показалась ей непреодолимой. Но здесь, наверху, девушка, как ни странно, чувствовала себя хорошо.

Мелани сунула мобильный телефон в карман и снова принялась за работу.

«Может быть, мне надо взять один из этих ящиков, чтобы складывать туда вещи, которые смогут пригодиться», — подумала она, подтягивая к себе пустой ящик. В него Мелани уложила платье с пайетками, пару шляпок и перчатки.

Она повернулась к очередному, еще не распакованному ящику, когда зажужжал мобильный телефон. Голос Кати был довольно усталым.

— Я уже думала, что они никогда не закончат обследование. Врач считает, что как будто все в порядке. То, что они увидели на снимке, было всего лишь остатками старого бронхита. Следовательно, нет оснований для беспокойства.

Мелани облегченно вздохнула. Значит, Роберт преодолел и это.

— Елена сказала мне, что ты взяла небольшой тайм-аут. — В словах Кати был какой-то скрытый смысл, и это заставило Мелани насторожиться.

— Я на пару дней уехала к своей прабабушке. Моя мать, конечно, объяснила вам причину.

— Да, обморок. За прошедшие недели произошло так много всего. Не каждый способен вынести столь большую нагрузку.

Облегчение, которое испытала Мелани, моментально превратилось в дым, и та злость, которую она носила в себе со времени первой стычки с Катей, снова вернулась.

Причина была незначительной. Во время одного из первых совместных посещений больницы у Мелани закружилась голова, и ей пришлось выйти из комнаты. С тех пор в глазах Кати она была слабой женщиной, и та указывала ей, что делать. Но прежде всего будущая свекровь давала Мелани почувствовать, что именно она, Катя, будет решать, что будет с ее сыном.

У Кати тоже было очень тяжело на душе, но она нравилась себе в роли сильной личности, которая ни за что не сдастся, что бы ни произошло. Таким образом, у нее был повод демонстрировать Мелани свое превосходство.

— Ну ладно, желаю тебе хорошо отдохнуть. У меня все под контролем, — еще раз уколола будущую невестку Катя, когда не услышала ответа. — Буду держать тебя в курсе.

С этими словами она нажала на «отбой».

Мелани чувствовала себя так, словно ее выпороли. Больше всего ей хотелось сейчас спуститься вниз и рассказать все Ханне. Но она была уже не маленьким ребенком, который бежит к взрослым, как только у него возникают проблемы.

Этот звонок продолжал лежать тяжким грузом на душе Мелани даже после того, как они поужинали и монотонный шум посудомоечной машины разнесся по помещениям верхнего этажа.

Мария рано попрощалась с ними и отправилась спать, потому что этот день сильно ее утомил. Кроме того, на завтрашний день был запланирован визит к стекольщику.

Мелани нервно ходила взад-вперед по своей комнате. Что же ей делать? Неужели мало того, что произошло? И как бы отреагировала Катя, если бы Роберту стало хуже? Или если бы у Мелани еще раз случился обморок? Неужели будущая свекровь когда-нибудь запретит Мелани показываться у Роберта?

Девушка растерянно вздохнула. Может быть, Ханна еще не спит? Откуда-то издалека доносились раскаты грома. Мелани знала, что прабабушка отправлялась спать только тогда, когда была уверена в том, что больше ничего не случится.

Однако девушка нашла Ханну не в ее комнате, а в салоне. Закутавшись в одеяло, прабабушка сидела в большом кресле из ротанга и смотрела на луну, свет которой время от времени пробивался на землю сквозь дождевые тучи.

— Ах, ты тоже еще не спишь? — спросила Ханна, когда Мелани вошла в салон. — Ты не устала от всей этой суеты на чердаке?

Мелани действительно устала, но знала, что внутреннее беспокойство все равно не даст ей уснуть.

— Да ничего, — ответила она и опустилась на одну из табуреток.

— Ты ведь еще не рассказала, звонила ли тебе твоя свекровь. Или Елена.

Да, за ужином она не сказала об этом ни слова. Погрузившись в свои мысли, Мелани слушала отчет Марии о переговорах со стекольщиком.

— Звонила Катя, — ответила девушка, стараясь не смотреть на Ханну. — Все прошло хорошо, врачи ничего не нашли.

— Но?..

Мелани вздохнула:

— Никаких «но». Вот только с тех пор, как Роберт лежит в коме, Катя с каждым днем все хуже и хуже относится ко мне.

Собственно говоря, она не хотела жаловаться Ханне, но эти слова вырвались у нее помимо ее воли.

— Она думает, что я слишком слабая, что я не та женщина, которая нужна Роберту. Разумеется, она супермама, которой не требуется сон и которая не знает, что такое усталость, и она не упускает ни малейшей возможности, чтобы показать мне, что она сильнее меня! Лишь она одна имеет право решать, что должно происходить с ее сыном, и теперь, через столько лет, у нее снова появилась возможность для этого!

Мелани умолкла. От того, что ее сердце учащенно билось, да и от злости, у девушки перехватило дух. В сущности, ей не хотелось себя накручивать, но теперь она испытывала бешеное желание схватить что-нибудь в руки и с размаху швырнуть им о стену.

Ханна долго смотрела на нее, а затем сказала:

— Не суди о Кате строго. Каждой матери очень тяжело видеть своего тяжелобольного ребенка и знать, что она ничего не может сделать, чтобы он снова стал здоровым.

— Но мне ведь тоже плохо! — На глазах у Мелани появились слезы. — Неужели Катя думает, что мне приятно видеть, как мужчина, которого я люблю, живет только благодаря аппаратам, которые поддерживают в нем жизнь, в то время как я погибаю от тоски по нему?

— Я не знаю, что думает твоя свекровь, — ответила Ханна. — Но в данном случае она, похоже, руководствуется только своей материнской любовью, и ей, наверное, не нравится, что это чувство конкурирует с другой любовью. После аварии Роберт снова стал для нее маленьким ребенком, и, скорее всего, собственная боль заставляет ее ограждать его от всего, в том числе и от любви его невесты.