Долг и страсть - Несси Остин Страница 26

— Осман Джейдун, нынешний директор, согласился поговорить с вами первым.

Мей была невыносима эта новая холодность, появившаяся во взгляде Саида, отчужденность, засквозившая в отношении к ней. Что ж, пусть так и будет! Он нанял ее для работы, и именно ее она и сделает, приложив все старания и умения.

Она сдержанно улыбнулась.

— Спасибо, Саид. Можете пригласить его прямо сейчас.

Это невероятно, негодовал он, разыскивая Османа. Она низвела его до положения слуги! Она возражает ему! Но скоро она перестанет возражать. Скоро она будет соглашаться со всем, что бы он ни сказал! Он удовлетворит ее так, как не в состоянии ни один мужчина, и навеки прикует к себе!

Осману Джейдуну было около шестидесяти лет, и, хотя возраст испещрил морщинками кожу вокруг черных глаз, он по-прежнему излучал недюжинную силу. Он работал на заводе со дня его открытия и с нижних ступеней постепенно поднялся до самых высот управления.

— Вы были очень добры, согласившись встретиться со мной, — вежливо сказала Мей.

Он обеспокоенно кивнул.

— Для меня неожиданность привлечение посредника, — на безукоризненном английском сказал Осман.

— Саид пригласил меня для того, чтобы создать, если можно так выразиться, психологическую модель отношений высшего менеджмента. — Мей улыбнулась, заметив, как он вздрогнул, когда она назвала наследника по имени. — И дать некоторые рекомендации, способные оптимизировать работу завода. Думаю, и у вас, и у него уже есть решение всех проблем, но посторонний глаз часто видит оставшиеся незамеченными достоинства. Или недостатки.

Осман понимающе кивнул.

— С чего бы вам хотелось начать?

После получасового разговора у Мей уже голова шла кругом от широты его познаний. Он знал сталелитейный процесс вдоль и поперек. Он сыпал фактами, демонстрировал рисунки и проекты.

— Спасибо за то, что уделили мне время, — сказала она, когда он поднялся, чтобы уйти.

Осман бросил на нее любопытный взгляд.

— Мне было приятно. — Он помедлил. — Хотя и необычно для Эль-Джара то, что собеседование проводит женщина.

— Тем более иностранка? — предположила Мей, кривовато улыбаясь. — Я вас понимаю.

Следующим в кабинет вошел Салем Алеви — человек совершенно иной породы. Начать с того, что ему было не больше тридцати, и на те же вопросы, которые она задавала Осману, Мей получила совершенно другие ответы.

— А каким вам представляется будущее завода? — спросила она напоследок.

В то время как Осман хотел того же, что и прежде, только больше, Салема заботила модернизация процесса и уменьшение ущерба, причиняемого окружающей среде.

— Вы думаете, это важно?

— Я это знаю, — просто ответил Салем. — Весь мир пришел к такому заключению. Страны, которые не борются за чистоту планеты, в конечном итоге восстановят против себя всех.

— Спасибо, — сказала Мей и записала его слова.

Он приостановился в дверях, и на красивом молодом лице появилась полуулыбка.

— Можно ли мне набраться смелости и сказать, как ново и обнадеживающе участие в наших делах женщины? Это тоже заметный шаг вперед.

Пойди и скажи это Саиду, непочтительно подумала Мей, улыбаясь в ответ.

Саид появился буквально через секунду. Он что, ждал в коридоре? — изумилась Мей. Как мальчишка, ожидающий оценки учителя.

— Составили свое мнение? — спросил он.

Да он весьма быстр, когда доходит до дела, с некоторым восхищением подумала Мей.

— Составила.

— И?..

— Заводом, несомненно, должен руководить Салем.

Последовало молчание.

— Потому что он молод и привлекателен, полагаю?

— Пожалуйста, не оскорбляйте меня, Саид!

Он вздохнул.

— Потому что Осман, на ваш взгляд, мыслит по старинке, и потому что вы феминистка, не так ли, Мей?

Мей спокойно посмотрела на него.

— Я никогда не позволяю моим предпочтениям или предрассудкам влиять на работу. То, что думаю я, не имеет никакого значения. В противном случае меня здесь не было бы, вы не находите? И пожалуйста, не называйте меня феминисткой. Саид, особенно таким пренебрежительным тоном.

— О! — В его глазах мелькнул насмешливый вызов. — Хотите сказать, что вы не феминистка?

— Я хочу сказать, что не люблю ярлыков. Любых! Я просто женщина, которая верит в равноправие полов.

Казалось бы, наименее привлекательная для него категория женщин! Тем не менее Саид был достаточно умен, чтобы понимать: именно это и было составной частью того, что привлекало его в ней. Ее живой ум и острая наблюдательность, ее храбрость были качествами, к которым Саид не привык. Качествами, которые пробуждали в нем все мужское сильнее, чем жирные устрицы!

— Значит, теперь вы стоите перед дилеммой, Саид?

Он прищурившись взглянул на нее. Неужели она и теперь умудрилась прочесть его мысли?

— Дилеммой? — переспросил он.

— Ну конечно. Вы явно хотели бы оставить Османа на прежнем месте, сделав некоторые косметические изменения. В то время как я предлагаю, предоставив Осману почетную должность консультанта и выделив ему достойную часть акций, назначить директором человека с совершенно новой программой действий, тот есть Салема Алеви.

— Почему?

— Подробный письменный отчет я представлю вам завтра, а пока могу только сказать, что Салем обладает даром предвидения. Даром, который позволит заводу процветать и развиваться в течение по меньшей мере пятидесяти лет и превратит вашу сталелитейную отрасль в. силу, с которой будут считаться.

Саид снова улыбнулся.

— Мои собственные доводы.

Она мгновение остолбенело смотрела на него, прежде чем блеск черных глаз подсказал ей, о чем Саид думает.

— Вы хотите сказать… что согласны со мной? Он вздохнул, почти жалея о том, что она пришла к тем же заключениям.

— Да, Мей, я полностью разделяю вашу оценку. И можете не трудиться составлять письменный отчет. — Он взглянул на часы. — Сейчас позвольте отвезти вас во дворец на ланч, а потом…

Сердце Мей болезненно застучало в груди.

— А потом? — спросила она, с облегчением чувствуя, что в голосе не звучит особого нетерпения.

— А потом мы отправимся на верховую прогулку.

— Но я не езжу верхом.

В его ответе было что-то очень чувственное и непреклонное.

— А я — да.